Рождение

За это время раздосадованная своей неудачей ребятня сменила себе цель. Произошло всё по чистейшей случайности: немного поиграв с Шаиттой, Кири пошёл выполнять задание Соула. Девочка отправилась домой. Таким образом, на обратном пути немой буквально натолкнулся на разгневанную его поведением ватагу. Младший Нгдаси обернулся в последний момент и узнал: перед ним именно те мальчишки, до того общавшиеся с темпераментной маленькой красавицей. Их бессменный вожак грозно бросил:

— Бей его!

Сын лекаря кинулся бежать, но цепкие пальцы уже впились в ворот. Ткань не выдержала и разорвалась, но всё-таки не позволила смыться. Теперь бывший слуга обречённо вжался спиной в стенку и плотно зажмурился, ожидая побоев, однако их не последовало. Крепкие пальцы Лима тихонько отодвинули край разодранного полотна. От собственного открытия буквально обомлел:

— Кто тебя так?.. А… Ты ж не говоришь… Григстаны?

В распахнувшихся тёмных глазах осталось лишь обречённое выражение ожидания неизбежного, но всё-таки кивнул.

— Не понимаю… Тогда… Почему ты общаешься с этим гибридом? Он же тоже зеленоглазый? Тебя били такие же!

Юный Нгдаси поискал в окружающем пространстве что-нибудь сподручное, вспомнил об осколке известняка в кармане, достал его и начал писать ответ на стенке рядом. Никто не мешает, однако у спросившего сорвалось жалобное:

— Мы не умеем читать… Что ж он пишет-то?..

— Он написал: «У Ситтиана такие же на душе, вольному не понять», — прозвучало совсем рядом. Обернувшись, натолкнулись на полного сострадания Тални, случайно проходившего здесь. Дитя Леса решительно протолкался сквозь ораву ребятни, которые ненамного его младше на самом-то деле, и протянул Кири ладонь. Уроки Лаури не пропали зря — разобрать ещё корявый от неопытности почерк и сформировать в текст получилось. За весьма долгий срок изувеченному рабу удалось передать кому-то рассуждения впервые. От волнения пульс громко стучит в висках. С трудом удаётся поверить — практически заговорил!

— Пошли со мной! Они не тронут уже. Они поняли. Пошли! — беззвучный мальчонка нерешительно стиснул его пальцы. Кама повёл домой, не спрашивая и не говоря ничего. Лишь у порога младший Нгдаси сопоставил: он, скорее всего вовсе не первая жертва у маленьких блюстителей чистоты крови. С ужасом остановился, постарался знаками объяснить спутнику свою тревогу, не сумел, тяжело вздохнул, отвернулся и бросился бежать на поиски. Учитель грамоты сразу же расшифровал, кого он разыскивает, и пояснил: после тренировки утром Ситтиан обычно долго плещется в купальне, которая его приводит в восхищение своей необычностью. Благодарно кивнув, мальчик отправился в указанном направлении, но там было пусто. Выйдя, растерянно остановился, пытаясь представить: куда подевался друг. Обнаружил завешенный вход рядом в чьё-то жилище. Набравшись смелости, постучал камнем о стенку, как делал предводитель Сопротивления, ломая голову над способом поведать суть. Никто не отреагировал. Однако внутри слышится негромкое воркование жильца, явно чем-то крайне увлечённого. Набравшись смелости, виновато осмотрелся по сторонам и преодолел пыльную преграду из старой мешковины.

* * *

Он творил, не останавливаясь, совершенно выпав из реальности… Зажёг больше светильников и в неистовстве метался между натурщиком и камнем. Иногда издавал нечленораздельные возгласы ликования. Недвижная фигура стояла, словно бы тоже превратившись в камень. Подобный ожившим снам в своей ранимой утончённости. Воплотившееся воплощение вдохновения. Опыта у мальца и впрямь в данной работе не отнять. И выносливости, о чём как-то не задумался утонувший в порыве искусства творец.

Спустя долгий срок кто-то украдкой переступил порог. На мгновение свет выхватил побледневшее лицо Кири. Его губы раскрылись в неслышном вопле, когда схватил попавшийся под руку плащ хозяина жилища и бросился к товарищу, укрывая его наготу. Закрыл собой от незнакомца и болезненно раскинул руки в попытке пояснить, что не подпустит к Ситтиану никого. И, к собственной неловкости, Салтуан обнаружил в практически детском лице тень того пережитого унижения, с которым уже знаком изувеченный раб. Пусть и нет на его теле клейма, но он точно осведомлён, чего боится и от чего защищает.

— Я… Я не…

— Господин Джаши не прикасался ко мне. Он лишь вырезает из камня! Не волнуйся так, Кири! Он не причинит мне вреда! — однако именно тогда силы всё-таки закончились. Юноша пошатнулся и упал бы, если бы ваятель не успел поймать. Мужчина подхватил очень лёгкого для него Ситтиана и заботливо уложил на постель.

— Почему же ты молчал? Устал уже? Возможно, сотрясение… Надо было сказать! Я несколько выпадаю из реальности, когда творю… Но ты остаёшься в ней! — покаялся мастер и торопливо влил пару глотков вина в изумлённо распахнувшиеся губы.