Рождение

Пламя взметнулось до небес с сухим треском хвороста. Кто-то из старейшин подбросил что-то горючее в погребальный костёр. Будто бы история в мощных языках пламени делится надвое. Что-то будет дальше? Какие легенды родятся после сего переломного мгновения? Всё скрывает неизвестность. Только воды маленького ручейка, сливающегося с водами напоённой мифами реки долины Оутласт, всё так же бескомпромиссно струятся, переливаясь в рассветных лучах золотом. Им суждено увидеть многое. Это освящённое многими годами место терпеливо ждёт новых страниц рассказа, сочинённого жизнью: очередные трагедии и радости сложатся в чьи-то биографии, сменяясь одна за другой… Пока человечество живо.

* * *

Обратно решено возвращаться разными дорогами, во избежание раскрытия Убежища. Ланакэн негромко предложил Соулу побродить в окрестных лугах. Старый друг согласился. Действительно пройтись бы, любуясь всегда совершенной природой долины Оутласт. Шоу незаметно втиснулся в их компанию, скорее всего из соображения безопасности: по-прежнему не доверяет Осилзскому. Само собой разумеющейся стала и компания Силион, словно маленькая тень, следовавшей всюду за защитником. Таким составом они и вышли в противоположном от человеческого поселения направлении.

День выдался безветренный и ласковый, каких много на этой равнине. Чуть заметный ветерок легко отталкивается от кожи, принося запахи всё новых и новых цветов, распустившихся где-то в глубине окружающих территорий. Насекомые тянут свои вкрадчивые мотивы в зарослях невысокого кустарника. Вот бы всегда вокруг такое же умиротворение, чтобы ничего никогда никому не грозило из-за очередного поворота дороги. Словно бы мир человеко-григстанского противостояния где-то в непреодолимой дали от чистоты и глубины ярко-голубого неба и напоенной утренней прохладой изумрудной зелени. И иногда складывается впечатление: всё минувшее лишь глупый сон, не дающий покоя по ночам. Правда, около всё так же робко следует худенькая фигурка, задумчиво следящая за горизонтом. Порой кажется, просто бездумно созерцает окрестности, порой — проявляет излишнюю бдительность, от которой никак не удаётся избавиться. Это несколько не согласовывается с детскими ещё чертами. Прелестный ребёнок в райском саду. Но только иной раз Ланакэн замечает едва ли не потустороннюю улыбку, с которой подопечная следит за полётом красивой бабочки или пушинки. И в этом выражении присутствует столько внутренней боли, столько неумения расслабиться, что становится страшно.

Наблюдая за Безумной Григстанской Красавицей, как уже окрестили её в Убежище, воин не доглядел того, что не укрылось от пристального взора малышки. Она нахмурилась и поторопилась приблизиться к Осилзскому.

— Господин, там григстаны. Они заметили нас, — украдкой доложила Силион, не глядя в его сторону.

— Где? — проследил за её коротким жестом. Их довольно много. Около десятка. И расстояние не позволяет уйти от их непрошеного наблюдения. Либо привести их к остальным, либо ждать открытого столкновения, которое, скорее всего, закончится ликвидацией малочисленной человеческой группки. Шоу мрачно улыбнулся, разминая плечи и проверяя доступность всех клинков. На его лице буквально читается: «Как глупо всё закончится». Соул присвистнул и почему-то шёпотом выдавил:

— Как поступим?

— Отступать нельзя. Там ещё слишком много женщин и стариков. Бежать собственно некуда — пойдут за нами. А чем здесь хуже? Кстати… Тебе бы спрятаться, — распорядился предводитель Сопротивления, угрюмо покосившись на спутницу.

— Но…

— Я приказываю, а не интересуюсь мнением. Там кусты. Сядь и жди. Потом сама посмотришь, куда тебе лучше идти. Лучше не в Убежище — ещё припишут нашу гибель. Иди! — грозно повторил спаситель. Пришлось исполнять. Сказывается обученность жёсткой дисциплине и иерархии, властвующих в цивилизованном обществе. Риул задумчиво протянул:

— А ты уверен, что твоя красоточка не присоединится к ним?

— Даже если… Это что-то меняет? Не присоединится. Для неё они, быть может, даже страшнее, чем для нас, — печально отозвался начальник. Вдруг посетила непрошеная мысль: если его не станет, чудачке некуда будет идти. Как поступит тогда?

И вот чужаки приблизились. Они в отличном расположении духа: уже предвидят лёгкую победу. Их даже веселит возможность расправиться с кучкой человеческих бойцов, столь опрометчиво позволивших застать себя в незащищённом состоянии. Коротко звякнула жестокая сталь. Солнце холодно отразилось от обнажившихся лезвий. Стараясь оставаться обыденно спокойным, предводитель человечества медленно освободил клинок и опустил к самой земле. Выяснилось, кое-что о нём уже слышали среди врагов, ибо кто-то из подошедших удовлетворённо отметил:

— А вот и наследник человеческого Сопротивления. Удача сама в руки плывёт!