Рожденный повелевать

За две недели после избиения прошел суд, на котором десятники сперва не хотели признавать свою вину, но после того, как с ними поработали трое дознавателей Истины, стали покорными и раскаивающимися. Они еще на суде начали молить о пощаде, но никто из солдат или командиров, даже их сотник, не решились выступить в защиту. Те из офицеров и солдат, кому посчастливилось прослужить более пятнадцати лет и выжить, прекрасно помнили те времена, когда за подобный поступок, казнили бы не только непосредственных виновников, но и каждого десятого из сотни, а также их командира. Но Император Вакрад Шестой решил, что за подобные преступления должны нести ответственность только непосредственные виновники. Хлокит, хоть и не застал старого закона, все равно считал новое положение более разумным: Империя всегда испытывала дефицит в солдатах, поэтому так щедро отправлять на тот свет собственных бойцов лично ему казалось расточительным.

Так что сотнику братьев, Эгвину, повезло, что он начал служить уже после нового закона: конечно, от демас-командера ему досталось крепко, но дисциплинарное наказание все же лучше казни. Повезло и тем, кто оказался в одной сотне с братьями Кастиг.

Суд из двух офицеров, одного солдата и одного стражника учел раскаяние братьев и то, что им не удалось завершить начатое, поэтому в качестве способа казни избрали повешение. Хлокита вполне удовлетворило такое решение. От Жаркета он узнал, что к нему приходил сотник Эгвин и принес извинения, а также передал несколько золотых и серебряных монет. Младший вербовщик не очень обрадовался тому, что его обидчиков повесят, но и с просьбой о помиловании и словами о прощении не выступил.

Удивительно, но отношения Хлокита с офицерами демаса не стали хуже. Сотники в полной мере понимали необходимость такой жесткой меры: солдаты под воздействием грибов и алкоголя в последнее время стали слишком разболтанными, так что публичная казнь на полгода- год позволит не особо напрягать личный состав муштрой.

- Чего ждут-то? - поинтересовался Джембро, стоявший за Хлокитом.

- Я так понимаю, что должен прибыть наместник, - ответил вербовщик.

- Какого хера ему-то надо? Зрелища захотел, так пусть в театр сходит.

- В этой провинции нет театра.

- В этой сраной провинции вообще нет ни хера ценного и полезного, - пробурчал сотник, - только лес, придурки, живущие в лесу, и чертовы грибы. С какого хера Империи понадобился этот бесполезный клок земли, я вообще не понимаю.

- Может, поэтому ты и сотник, а не демас-командер? - поддел его Хлокит, но Джембро не обиделся.

- Неее, Хло. У меня просто очень простая семья, а ты же знаешь, как сложно возглавить демас человеку из сословия третьего класса.

- Ты просто оправдываешь свою лень и тупость, Джем.

- Помни, Хло, что это я стою за твоей спиной, и мне будет просто очень приятно ткнуть в нее мечом.

- Ну, вот и начались угрозы, - усмехнулся вербовщик, а затем еще раз взглянул на Жаркета и решил, что с шутками стоит повременить. Не самое подходящее время и место.

Наместник наконец прибыл. Хлокит подумал, что Джембро отчасти прав, и бывшему воину, ставшему по воле Императора гражданским администратором, действительно скучно в этой все еще варварской стране. Ведь потребуется лет тридцать-сорок, чтобы провинция подтянулась до среднего имперского уровня, и то, если ее не будут лихорадить восстания и мятежи. В таком случае, процесс обычно затягивался на более долгий срок, но Императоры мыслили глобально, и Хлокит понимал, что Пакктридеон, кроме леса, станет еще и поставщиком человеческого ресурса, причем неплохого качества. Местные деревни выглядели прилично, люди их населяли не истощенные, а это означало, что потомство здоровое и продуктивное. Вербовщик отметил, что его служба откладывает сильный отпечаток на ход размышлений. Рекрутирование открыло ему глаза на то, что люди сами по себе являются вполне ценным ресурсом. А еще важно их количество, зачастую, даже больше, чем качество. Даже сто воинов, опытных и тренированных, ничего не смогут противопоставить демасу наспех обученных бойцов.

Демас-командер шел рядом с наместником, который просто излучал радость, когда очередная сотня сотрясала воздух приветствием: старика не отпускала тоска по прежним временам. Наместник прошелся по внутреннему периметру построения и расположился напротив виселицы. Барабанщики демаса отбили команду, и на плац вывели осужденных.

Братья Кастиг шли под охраной четырех солдат. Форму и латы у них отобрали еще до суда, так что сейчас они обреченно брели в кальсонах и рубашках, на ногах деревянные башмаки, бежать или даже быстро идти в которых совершенно невозможно. Руки каждого скованы короткой железной цепью. Вербовщик подумал, что, пожалуй, легко смог бы разорвать такую, но тут же прогнал подобную мысль: не навлечь бы беду.