Рождество

— Он пришёл с той стороны горы. В мире людей магии не так много, — старый эльф улыбнулся Николасу и Блитцену. — Чудовство — это заклинание надежды. Чтобы сотворить его, нужно закрыть глаза и пожелать чего-то всем сердцем. Если пожелаешь правильно, заклинание сработает. Чудовство — одно из самых ранних заклинаний, записанных в первой Книге Чудес и Надежды — книге эльфийского волшебства. Я положил руку на тебя и на твоего друга-оленя и пожелал, чтобы вы согрелись, преисполнились сил и всегда были в безопасности.

— Всегда? — нахмурился Николас, а Блитцен лизнул его в ухо. — Но это же невозможно.

Малышка Нуш ахнула, и Отец Топо поспешил прикрыть ей уши.

— Эльфы никогда не произносят этого слова, — сказал он, качая головой. — Невозможность — это всего лишь возможность, которую ты ещё не увидел. Но сейчас ты должен покинуть Эльфхельм. И как можно скорее.

— Эльфхельм? Деревню эльфов? — переспросил Николас. — Но я ведь до неё ещё не добрался.

Малышка Нуш засмеялась долгим эльфийским смехом (поверьте, эльфы умеют смеяться по-настоящему долго), за что Отец Топо смерил её строгим взглядом.

— Я разве сказал что-то смешное? — спросил Николас, а сам подумал, что, даже если вы спасли кому-то жизнь, не очень-то вежливо вот так над ним смеяться.

— Мы стоим на улице Семи Извилин, — хихикнула Малышка Нуш.

— Что? Это же не улица. Тут один снег вокруг. И… какие-то разноцветные огни.

Малышка Нуш посмотрела на Отца Топо.

— Расскажи ему, деда, расскажи скорее!

Старый эльф ещё раз огляделся по сторонам и принялся торопливо объяснять:

— Это самая длинная улица Эльфхельма. Мы в юго-восточном углу деревни. Улица идёт на запад и заканчивается у Лесистых холмов, за границей Эльфхельма.

— Лесистые холмы? — переспросил Николас. — Но я ничего не вижу. Кроме огней в воздухе.

— Вон там — Серебряное озеро и Олений луг. Все магазины — на улице Оленьего луга, — выпалила Малышка Нуш, подпрыгивая от нетерпения и указывая на север.

— Озеро? Какое озеро?

— А там — Главный зал Эльфхельма, — сказала она, тыча пальцем в противоположном направлении — где, насколько хватал глаз, лежал точно такой же, ничем не примечательный снег.

Николас растерянно помотал головой и поднялся.

— О чём вы говорите?

— Деда, он что, слепой? — подняла глаза на дедушку Малышка Нуш.

Отец Топо посмотрел на Николаса, затем на внучку. И очень тихо сказал:

— Чтобы увидеть что-то, нужно по-настоящему в это верить. Это первое правило эльфов. Нельзя увидеть то, во что ты не веришь. А теперь постарайся изо всех сил. Вдруг ты всё-таки найдёшь, что искал?

Глава 14

ДЕРЕВНЯ ЭЛЬФОВ

Николас медленно огляделся: сотни порхающих огней постепенно обретали плотность и становились всё менее призрачными. Цветные всполохи, свободно плававшие над землёй, превращались в квадраты, треугольники и круги. Прямо на его глазах из воздуха проступала целая деревня с дорогами и домами. Деревня эльфов. Теперь Николас тоже видел, что они с Блитценом стоят посреди улицы, вдоль которой выстроились маленькие зелёные хижины. С востока в неё вливалась ещё одна дорога, пошире. Николас посмотрел под ноги: там по-прежнему лежал снег. Хоть это не изменилось.

Мальчик пробежал глазами по улице, уходящей на север: по обе стороны от неё стояли бревенчатые домики с заснеженными крышами. Под козырьком у одной болтался гигантский деревянный башмак. У другой над дверью висела табличка с нарисованным волчком. Наверное, это был магазин игрушек. За ними Николас разглядел озеро, о котором говорила Малышка Нуш. Оно напоминало большое овальное зеркало, а рядом на лугу паслись олени. Блитцен их тоже заметил и с интересом принюхался.

На западе, где темнели вдалеке Лесистые холмы, высилась большая круглая башня, увенчанная шпилем. А прямо на севере располагался Главный зал Эльфхельма, на который указывала Малышка Нуш. Построенный из тёмных, почти чёрных бревен, он был крупнее прочих зданий в деревне. Не такой высокий, как башня (в нём было всего два этажа), он сиял двадцатью окнами, и Николас слышал доносящееся оттуда пение и чувствовал упоительный сладкий аромат, по которому скучал аж с прошлого года. Имбирные пряники! Здешние пахли даже вкуснее тех, что продавались в кондитерской Кристиинанкаупунки.

— Ух ты, Эльфхельм, — прошептал Николас. — Совсем такой, как говорил отец.

— Мне нравится твоя шапка, — сказала Малышка Нуш.

— Спасибо, — кивнул Николас, стянул с головы колпак и посмотрел на него. — Это моего отца. Он отправился на поиски Эльфхельма. И я хотел узнать, что с ним случилось. Их в экспедиции было семеро. Отца звали…

Но Малышка Нуш взволнованно его перебила:

— Красный — мой любимый цвет! После зелёного. И жёлтого. Я все цвета люблю. Кроме фиолетового. От него у меня в голове заводятся грустные мысли. Мы живём вон там, — сказала она, тыча пальцем в красно-зелёный домик неподалёку.

— Красивый, — отозвался Николас. — А вы тут случайно мышь не видели?

— Видели! — закричала Малышка Нуш, и Отец Топо торопливо зажал ей рот.