Рождество

— Ладно, человеческое дитя, теперь ты посмотрел на Эльфхельм. Так что садись на своего оленя и скорее уезжай отсюда, — сказал он. — Что бы ты ни искал, здесь ты этого не найдёшь.

Блитцен толкнул Николаса в плечо, словно почувствовал напряжение в голосе старого эльфа, но мальчик не двинулся с места.

— Я ищу своего отца, — сказал он. — Я прошёл уже тысячу миль. Не думайте, что мы с Блитценом так просто развернёмся и уйдём.

Отец Топо сокрушённо покачал головой.

— Мне жаль, но человеку здесь не место. Возвращайся на юг. Ради твоего же блага.

Николас посмотрел эльфу в глаза и взмолился:

— Кроме отца, у меня никого нет. Я должен выяснить, добрался он до Эльфхельма или нет.

— Он может стать нашим домашним животным! — предложила Малышка Нуш.

Отец Топо погладил внучку по макушке.

— Не думаю, что людям нравится быть домашними животными.

— Пожалуйста! Я пришёл с миром. Я просто хочу узнать, что случилось с отцом.

Старый эльф призадумался.

— Что ж, учитывая, какое сейчас время года… Может статься, тебя и примут в деревне.

Малышка Нуш запрыгала от радости.

— Давай отведём его в Главный зал!

— Обещаю, я не доставлю вам неприятностей, — заверил Николас Отца Топо.

Тот бросил быстрый взгляд на запад, где темнела башня.

— Неприятности не всегда нужно доставлять. Иногда они приходят сами.

Николас не понял, что Отец Топо имел в виду, но послушно последовал за эльфами, которые направились к большому дому на берегу озера. Они пошли по широкой улице, мимо указателя с надписью «Главный путь», обувной лавки, кондитерской с запотевшими окнами и магазина, где продавались игрушки и санки, а яркое объявление на витрине приглашало всех в Школу санного мастерства.

Николас с любопытством посмотрел на покосившийся дом с ледяными окнами. Вывеска гласила: «Ежеснежник».

— Главная газета эльфов, — пояснил Отец Топо. — Пишут всякую чепуху, только страху нагоняют.

У двери в редакцию были кучей свалены бесплатные номера.

«Малыша Кипа до сих пор не нашли», — кричал главный заголовок, и Николас задался вопросом, а кто такой Малыш Кип. Он уже собирался спросить эльфов — но те, несмотря на свой малый рост, ногами в башмаках перебирали довольно шустро и, пока мальчик глазел по сторонам, оставили его далеко позади. Николасу с Блитценом пришлось поднажать, чтобы догнать своих провожатых.

— А что это за башня? — спросил Николас, на время позабыв о пропавшем Малыше Кипе.

— Смотри, — сказал Отец Топо, резко меняя тему. — Это Северный полюс. — Он ткнул пальцем в зелёную палку, которая торчала из земли.

— Как думаешь, Отец Водоль его примет? — снова подала голос Малышка Нуш.

— Думаю, всё будет хорошо, — успокоил внучку старый эльф. — Пойдем, Малышка Нуш. Мы, эльфы, народ добрый и гостеприимный. Во всяком случае, были такими. Об этом знает даже Отец Водоль.

Николас окончательно растерялся.

— Гм, Отец Типпо?

— Топо, — поправил его старый эльф.

— Простите, Отец Топо. Я только хотел спросить…

— Блитцен, посмотри! — вдруг воскликнула Малышка Нуш.

Они уже дошли до блестящего, скованного льдом озера. На противоположном берегу раскинулся луг, где семёрка оленей мирно жевала лишайник.

— Вы не знаете, мой отец… — не унимался Николас, но старый эльф снова не дал ему закончить.

— Эй, рогатушки, подите-ка сюда! — окликнул он оленей. — Познакомьтесь с новым другом.

А Малышка Нуш тем временем опять заговорила о своих любимых цветах.

— Ещё мне нравится тёмно-синий. Он куда красивее фиолетового. И алый. И лазурный. И пурпурный.

Блитцен стоял позади Николаса, уткнувшись мордой ему в плечо.

— Он у меня немножко стеснительный, — объяснил эльфам мальчик.

Но тут одна олениха подошла и дала Блитцену клочок травы. На секунду Николасу показалось, что её ноги оторвались от земли — там, где заканчивались копыта и начиналась тень. Но, наверное, ему просто привиделось.

— Это Гроза, — подсказала Малышка Нуш. — Она самая добрая. Это Комета, — маленькая эльфа ткнула пальцем в оленя с белой полоской на спине, а затем начала поочерёдно называть остальных: — Вон там — Скакун, смешной такой, играет в догонялки с Купидоном. За Купидоном нужен глаз да глаз, не то всего тебя обслюнявит от нежности. А вон та тёмненькая — старушка Резвая, с ней поосторожнее, она часто бывает не в духе. Это Танцор, а это Вихрь, он самый быстрый.

— Ты в порядке, дружище? — спросил Николас своего оленя, но Блитцен уже оправился от смущения и принялся знакомиться с пёстрой рогатой компанией. Николас заметил, что рана у него на ноге полностью затянулась.

Оставив Блитцена пощипывать лишайник в компании сородичей, эльфы и мальчик двинулись дальше. Вскоре они прошли мимо указателя с надписью «Лесистые холмы, где живут пикси». Музыка теперь звучала громче, аромат имбирных пряников нещадно дразнил нос, а страх в груди Николаса смешивался с волнительным предвкушением. Наконец они остановились перед дверью Главного зала.

— Кстати, ты же знаешь, какой сегодня день? — с нервной улыбкой спросил Отец Топо.

— Я даже не помню, какой сейчас месяц, — признался Николас.