Рождество

Себастиан уставился на Николаса.

— Я убить тебя завтра.

— Отлично, — ответил Николас, потирая горло. — Буду ждать с нетерпением.

Себастиан расхохотался.

— Че-ло-век смешной! Че-ло-век смешной! Как гном!

— Гно… кто? — переспросил Николас.

— Гномы и вправду забавные, — подтвердила Пикси Правды. — А ещё они замечательные музыканты. Вот только готовят отвратительно.

Себастиан, судя по всему, решил проявить дружелюбие. В конце концов, Рождество на дворе.

— Я есть Себастиан. Тролль. Радоваться знакомиться, че-ло-век!

Николас улыбнулся и посмотрел ему в лицо, хоть это было и непросто. Уродливее существа мальчик в жизни не видел. У Себастиана был один (жёлтый) зуб и серо-зелёная кожа. Самодельный наряд из козлиной кожи нещадно смердел, а изо рта у тролля несло гнилой капустой. А ещё он был настоящим великаном.

— Почему ты здесь? — спросил Николас, хотя голос его дрожал от страха.

— Пытаться украсть оленя. Но олень летать, как птичка! И улететь прямо в небо.

— Олени не летают, — возразил Николас и тут же вспомнил, как Гроза взмывала в воздух, оставляя свою тень на Оленьем лугу.

— Ну разумеется, олени летают! Если это олени эльфов, — сказала Пикси Правды. — Эльфы наложили на них чудовство.

— Чудовство? — Николас вспомнил, что как раз при помощи чудовства Отец Топо и Малышка Нуш спасли их с Блитценом от верной смерти. Это было волшебное слово; от одного его звука ты будто погружался в нагретый солнцем мёд.

— Чудовство — заклинание надежды. Оно дарует удивительную силу. Даже если ты всего лишь олень, — наставительно произнесла Пикси Правды.

— Какую силу?

— Чудовство укрепляет всё хорошее, что в тебе есть. И делает это волшебным. Если захочешь совершить доброе дело, магия тебе поможет. Чудовство — очень скучное волшебство. Потому что быть добрым скучно, — пикси выразительно зевнула.

А Николас подумал о тёте Карлотте и о том, как она вышвырнула маленького Миику за дверь.

— Нет, — сказал он светловолосой пикси. — Ты ошибаешься. Мир — во всяком случае, мир людей, откуда я пришёл, — полон плохих вещей. Полон горя и жадности, голода и жестокости. Многие дети никогда не видели подарков. Они считают себя везунчиками, если на ужин им достанется пара ложек жидкой грибной похлёбки. У них нет игрушек, и они ложатся спать голодными. У многих нет родителей. Им приходится жить с ужасными людьми, вроде моей тёти Карлотты. В таком мире легко быть плохим. И если кто-то умудряется оставаться хорошим и творить добро, это уже само по себе волшебно. Добро дарит людям надежду. А надежда — самое чудесное, что есть на свете.

Себастиан и Пикси Правды молча слушали мальчика. Тролль даже обронил слезу: та скатилась по сморщенному серому лицу и упала на пыльный пол, где обернулась камушком.

— Хотела бы я стать хорошей, — пробормотала Пикси Правды, с грустью глядя на листочек разрыв-травы. — Будь я хорошей, сидела бы сейчас дома и жевала плюшку с корицей.

— Я есть радостный, что я тролль, а не че-ло-век, — сказал Себастиан, со вздохом качая головой. — И что я — не ты. А то ты завтра умереть.

Глава 18

САМАЯ СТРАШНАЯ МЫСЛЬ

Николас постарался не обращать внимания на угрозы тролля. Хотя взгляд его нет-нет, а натыкался на громадные, покрытые шишками лапищи, которые могли одним движением свернуть ему шею. Вместо этого мальчик повернулся к пикси. Её он тоже слегка побаивался, но знал, что страх — плохой помощник. Ещё Николас знал, что если он хочет услышать ответы на свои вопросы, то места лучше этой камеры не найти.

— Если я тебя кое о чём спрошу, ты же не сможешь соврать?

Пикси с готовностью кивнула.

— Я же Пикси Правды.

— Конечно. Ладно. Хорошо. Так, дай-ка подумать… Ты не знаешь, мой отец жив? Он, само собой, человек, и его зовут Джоэл.

— Какой ещё Джоэл?

— Джоэл Дровосек.

— Х-м-м-м… Джоэл Дровосек. Нет, я такого не знаю, — ответила Пикси Правды.

— А что насчёт Малыша Кипа?

— Малыш Кип! Эльфёнок из деревни. О нём я слышала. Про него печатали в «Ежеснежнике». Это газета эльфов, но некоторые пикси с Лесистых холмов любят её почитывать — вдруг попадутся новости об эльфах, которые наелись разрыв-травы, — пикси хищно сверкнула глазами. — А, и рецепты! Ещё там бывают рецепты. Ну и всякие слухи и сплетни.

— У Малыша Кипа взорвалась голова?

— Нет же! Его похитили.

— Похитили?

— Только не пикси и не тролли. Если бы его похитили пикси, или тролли, или даже гномы, эльфы вряд ли бы подняли столько шуму. Но его похитили люди.

Николасу вдруг стало холодно.

— Какие люди?

— Не знаю, — пожала плечами пикси. — Их было несколько. Они пришли сорок одну ночь назад. И все были им очень рады. Водоль приказал в честь гостей устроить пир в Главном зале. Им предложили остаться, сколько они захотят, но посреди ночи люди похитили эльфёнка и увезли его на санках ещё до того, как взошло солнце.

Сердце Николаса пропустило удар.

— На санках?