Розовый Дождь

— Ты была девушкой моей мечты, я грезил о тебе месяцами…  А ты оказалась жестокой, деспотичной, лживой тварью! Ты пыталась взломать мою память, нарушая статьи Договора об Опеке, запрещающей похищать у людей память, — договор, скрепленный клятвой Создателю! — , ты называла меня «ублюдком», хотя ты не имела права меня так оскорблять, ведь даже сама Их Премудрость не посмела меня так называть и запретила другим, ты назвала меня «трофеем», хотя мы — люди — свободны…  Ты злая, жестокая! Ты не фея, не служительница Создателя, а гнусная, тщеславная, жестокосердная тварь! — с этими словами Дикарь собрал всю слюну, которую только мог собрать во рту, и смачно плюнул ей под ноги, а потом развернулся к ней спиной и, свистнув собакам, пошел прочь.

И тогда Милена закричала и…  проснулась.

Вся туника была мокра от пота, лицо — от слез, все тело её трясло, будто её не раз и не два ударили электрошоком.

Лежать больше она не могла. Встав же на ноги, она тут же сморщилась от боли, задев левой рукой огромный, в человеческий рост, пестик цветка, в котором спала. Левая рука её ещё не зажила. Большое алое пятно уродливой формы портило её красивую белую ручку, а прикосновение к пятну вызывало жуткую жгучую боль. Слава Создателю, с ней был её палочка! Несколько стандартных болеутоляющих, прикосновение ярко-синим камнем магического жезла к больному месту — и на пару часов можно забыть о боли.

О, если бы душевную боль можно было вылечить также быстро, как телесную! Милена отдала бы все на свете, если б это было возможно…  Но даже аромат Цветов Забвения на лечебно-профилактических плантациях Острова фей, куда её поместили для реабилитации после тяжелого боевого ранения, не помогал! Стоило ей вдохнуть их аромат и погрузиться в лучезарные розовые сны — обычные для этих цветов — как все горести проваленного задания и потери боевой подруги тут же пропадали. Но «розовые сны», рано или поздно, неизменно сменялись кошмарами…  То вдруг во время купания в теплой и ароматной воде розового озера её вызовут «на ковер» к Жемчужно-Белой, то в массажной, где делают такие приятные массажи, она встретит жестоко израненную «голубую», то играя с маленьким олененком на берегу тихой речки она увидит Дикаря…  А в последнее время все три персонажа её кошмаров стали сниться одновременно!

Из трясины горьких воспоминаний Милену вывел мягкий шелест раскрывающихся лепестков цветка — занимался рассвет.

Повсюду, куда ни посмотри, можно было наблюдать одну и ту же картину. Высокие, выше самых высоких деревьев в Нижней Целестии, большие розовые цветки, чем-то напоминающие маки, но намного большие по размеру. И хотя далеко не в каждом из них кто-то спал, но очень многие были действительно заняты. Здесь феи лечились от телесных и душевных ран, ибо сам запах этих цветов утолял боль, перенося сознание феи в мир розовых грез, сладких снов, хорошего настроения.

Плантация на Острове фей была лечебно-профилактической, а потому цветы раскрывались каждое утро, выпуская своих ночных пленниц на волю. Но далее, по ту сторону Розового Озера, располагались и другие плантации, для исправления заблудших. Те цветы не раскрывались столетиями, а то и тысячелетиями.

Милена спустилась со своего цветка и тут же её окружили несколько соседок — фей более низшего порядка, судя по цветам туники — 7-го, 8-го, 9-го рангов. Они здесь лечились кто от послеродовой депрессии, кто от обычной депрессии (часто возникающей на почве одиночества), кто просто проводил здесь свой отпуск. Все они наперебой загалдели, каждая непременно, совершенно не слушая друг дружку, стремилась выложить своим товаркам именно свой сон. От этого поднимался такой шум и гам, что и у без того плохо чувствовавшей себя Милены, разболелась голова. А потому она захотела как можно скорее тихонько улизнуть — это было тем более легко сделать, что спор между феями разгорелся не на шутку — они живо обсуждали, что лучше, когда тебе приснился мужчина или новорожденный ребеночек — от какого сна ты скорее пойдешь на поправку.

Милена, для вида соглашаясь и с теми и с другими и кивая обоим головой, бочком-бочком выползла из кружка любительниц погалдеть, и быстрым шагом направилась по Аллее Грез прямо к Розовому Озеру.

Аллея Грез — главная улица Плантации. Она целиком состояла из Цветов Забвения и воздух здесь был просто пропитан сладковатым запахом, чем-то напоминающим мед. От него кружилась голова, становилось весело на душе, хотелось смеяться. А потому смотрительницы плантации, медики из 5-го отдела «ЖАЛА», ходили здесь строго в респираторах — иначе они не смогли бы работать.

Но Милене этот воздух почему-то не помогал. Она ощущала, конечно, его медовую сладость, ощущала и шум в голове, и томную слабость в теле. Но тяжелые мысли её все равно не покидали. Наоборот, становились все навязчивее, приобретая форму сонных фантомов, удивительно ярких и отчетливых.