Розовый Дождь

– Будем, брат, будем… Пусть все воины оденут маски, пусть потуже затянут плащи и привяжут к запястьям перчатки, пусть каждый наклеит на спину знак Создателя на спину из серебряной фольги – её будет видно в мареве – пусть каждый держится впередистоящего. Оружие держать повыше – оно тоже будет блестеть в темноте. Другой связи у нас не будет. Малыш, Асмунд, братья мои, – ведите людей строго по намеченному курсу, компасы у вас есть. Не откланяйтесь ни на градус – иначе заплутаете в мареве и пропадете. Главная цель – прорваться к Горе. Думаю, там все и закончится…

Последние приказы Гастона были выполнены и кони сорвались в галоп, догоняя уже побежавшую вперед пехоту…

Со стороны могло показаться, что это и не люди вовсе. Без лиц, без фигуры, у коней не видно морд, лишь ярко светящиеся на солнце серебристые наконечники копий и мечей говорили об обратном…

…Тьма встретила воинов практически равнодушно. Не было ни одной бесноватой твари, ни одно нападения. Тихо, как в могиле. Ряд за рядом воинов скрывались в липкой тьме, но не растворялись. Серебряные клинки и наконечники копий и стрел, серебряные знаки Создателя, наклеенные на зеленых плащах, издавали яркое свечение даже во тьме. И хотя все остальное тонуло во мраке, разобрать товарищей впереди или сбоку все-таки можно было. Маска, перчатки и плащи из серебристых волокон, серебряная кольчуга защищала от ядовитых ожогов. Но несмотря на это каждый из воинов ощущал, что на него что-то давит – что-то нечеловечески сильное, хищное, злобное и агрессивное. Тьма была живой, разумной, активной. Она стремилась найти любую щель в обороне противника, чтобы навалиться туда всей силой и разрушить её полностью, растоптать дотла. Каждый из воинов ощущал навалившуюся на него смертную тоску, страх, каждому хотелось бросить оружие, спрятаться, убежать… Но куда? Уже через несколько шагов нельзя было определить никакого направления – все было покрыто сплошной шевелящейся тьмой. Воины чувствовали себя похороненными заживо…

Именно об этом и думал Гастон – пару раз он побывал в свое время у Адской Бездны и знал, что это такое! – когда ставил во главе отрядов Малыша и Асмунда. Малыш был предан ему как пес – он никогда не свернет с пути. А Асмунда вело неодолимое желание спасти Милену – такое желание не сломит даже плотоядная Тьма… А поскольку только у них были компасы – самостоятельно свернуть с пути не мог уже никто. Лучше уж идти в пасть преисподней вместе и иметь шанс выжить, чем плутать в черном мареве одному – и наверняка погибнуть…

И все три отряда брели и брели в кромешной тьме, закрывшись защитными масками, перчатками и плащами с плотно завязанными капюшонами – навстречу неизвестности.

Смотреть вокруг было не менее страшно, чем идти. Хотя видно почти ничего не было, но предметы в диаметре пяти-шести шагов вполне можно было разобрать… Мертвые сухие стволы, сухие ветки, черная шепчущая трава и кусающиеся цветы – благо, они не прокусывали защитную ткань плащей и лошадиных попон… Множество изуродованных трупов тварей, а также животных и птиц – они шли буквально по трупам…

Цветы и трава что-то шептали, но в ушах у воинов и у коней предусмотрительно были вставлены затычки – не дай Создатель разобрать мертвящий шепот из этих ядовитых уст! О последствиях такого шага Гастон не говорил, но никто его и не спрашивал…

Время во чреве этого черного чудовища текло непонятным образом. Казалось, идут они сквозь эту могилу уже вечность, но определить точнее никто не мог – солнца видно не было… Но все три отряда упорно шли вперед, не смотря ни на что…

…Кора со слезами на глазах смотрела, как погибает Её Лес – с такой любовью выращенный ею на протяжении бессчетных тысячелетий. Многие из этих превращающихся в бездушные сухие палки деревьев она знала лично, как и становящиеся зловонными лужами волшебные источники, купание в которых приносило телу здоровье и красоту. Тьма беспощадно пожирала все, до конца – до листочка, до веточки, до травинки. И вот уже один из черных языков – особенно длинных и особенно быстро продвигавшихся вперед – шедший с юго-запада вышел вплотную к Лысой Горе – величайшей святыне древесного царства… Кора уже невооруженным глазом видела, как маленькие – если смотреть с вершины горы – твари – несколько десятков зверолюдов с головами волков, вепрей, козлов и змей, две шестилапые медведеобразные гориллы – с диким визгом перепрыгнули через пересохшие деревья-защитники и подбежали к подошве горы и вперили свои отвратительные безглазые черные глазницы наверх. Коре даже показалось, что они искали именно Её… Во всяком случае, увидев, что им хотелось, они яростно завыли, заблеяли, захрюкали, зашипели – и опять как одержимые бросились наверх, карабкаясь по довольно крутому склону. Впрочем, это делать им было не так сложно, поскольку и на ногах и на руках – если ЭТО вообще можно было назвать руками и ногами – у них были длинные когти, которыми они как альпенштоками вгрызались в каменистую почву и ловко, как кошки или муравьи, карабкались наверх.