Розовый Дождь

– Малявка? Малявка! – и на всю пещеру раздался звонкий металлический хохот, от которого опять затрясло пещеру и стали срываться с потолка глыбы камня. – У меня, Клякса, нет, в отличие от тебя размеров, Я – Поток Непобедимого Солнца, Я – Свет и Рожден из Света, а Свет – не имеет ни размеров, ни границ. Я могу принять любую форму и любой размер. Для меня это – раз плюнуть!

И с этими словами маленькое солнечное существо сорвалось со шпиля здания, и, взлетев под самый потолок, вдруг взорвалось… И целый поток миллиардов огненных искр упал на мостовую, эти искры тут же стали соединяться друг с другом и образовалось огненное озеро, которое тоже стало стремительно испаряться и огненное облако стало принимать гигантские антропоморфные формы. И вот уже – золотой блистающий человек был ростом со своего теневого противника.

Безликая тень зашипела – то ли от досады, то ли от удовлетворения…

– Зачем ты пришел сюда, Клякса? Зачем разрушаешь среду обитания живых существ Целестии? Зачем тебе нужен Я? Отвечай, Враг! Или Я получу от тебя все это силой! – загремел трубоподобный металлический голос, сотрясая все подземелье. На этот раз в образовавшуюся расщелину рухнуло сразу две хрустальные многоэтажки, а другие две вдребезги разбили упавшие со сводов пещеры глыбы.

– Ты все итак знаеш-ш-ш-ш-ш-шь, Люцифер! Зачем притворяеш-ш-ш-ш-ш-шься невеж-ж-ж-ж-ж-ей? – зашипел Безликий, медленно двигаясь навстречу солнечному великану.

– Я хочу услышать это от тебя, Безликий! Из твоих смрадных уст! Разве ты не предложение пришел мне делать сюда?

– Мож-ж-ж-ж-жет и предложение, а мож-ж-ж-ж-ж-жет и нет-с-с-с-с-с… – зашипел Безликий. – Вс-с-с-с-с-е завис-с-с-с-с-сит, как пос-с-с-с-смотреть…

– Я жду!

Безликий, наконец, остановил свое движение в полумиле от солнцеликого и опустил голову – ярчайший солнечный свет из пустых глазных впадин Люцифера ему явно не нравился…

– Не препятствуй мне, Люцифер! Я и Ты – одно, и ты знаешь это! Я – твоя Тень, Я луна, светящая отраженным от тебя – солнца – светом, Я – твой брат-близнец от одного с тобой отца и матери, Я – такой же Отверженный, как и Ты… Куда пойдешь Ты – пойду и Я с тобой, Чего хочешь Ты – хочу и Я с Тобой. Ты хочешь владеть вселенной, и Я хочу, Ты хочешь растворить все в Себе, и Я хочу! Я – это Ты, а Ты – это Я! Мы с тобой, если угодно-ссссс, одной крови! Ты и Я, Я и Ты, Мы – Единое! Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-….

– Я тебе не верю, тварь! Я – Свет, а Ты – Тьма, Я – за добро, а Ты – за зло, Я хочу создать мир счастья и добра, где все будут одинаково счастливы, где не будет эгоизма, дурных чувств и страстей, где все будут одинаково бесстрастны и добры, бестелесны и духовны, а Ты – хочешь все разрушить, изуродовать, растоптать, сожрать! Какое же между нами сходство? – загремел солнечный великан, сложив на груди свои руки.

Но в ответ ему было злорадное змеиное шипение и кряхтение, а Безликий сложил руки точь-в-точь как его солнечный антипод, одновременно, в одну и ту же секунду, ну прям как отражение в зеркале или как тень!

– Тьма, с-с-с-с-с-свет, добро и з-з-з-з-з-ло… Слова, с-с-с-с-с-с-слова-сссс – и не больше… Мы оба – Отвержены, мы оба хотим власти, мы оба с тобой – творцы, и нам обоим с тобой нужен материал для творчес-с-с-с-с-ства и мас-с-с-с-с-терская. Ты растворяеш-ш-ш-ш-ш-шь все в свете, я растворяю во тьме, но результат – один, ты сжигаешь, а я – подвергаю мутации… Ты думаеш-ш-ш-ш-шь я просто убиваю и разрушаю? О нет-сс-с-с-с-с… Никого! Никого я не убиваю! Я прос-с-с-с-сто перевожу одну форму в другую, одну форму энергии в другую, через Первичный С-с-с-с-с-убстрат. Я даю новую жизнь, и готов поклясться, что никто ещё не жаловался на меня, ш-ш-ш-ш-ш-ш! С-с-с-с-спроси бывших фей! Они всс-с-с-с-се довольны своим совершенством!!!! – закряхтел Безликий.

Но смех его прервался тут же. Солнечный великан в одно мгновение – не успели глаза карликов, завороженно наблюдавших эту сцену, моргнуть – воздел руки и прямо из блистающих солнечным золотом кулаков вырвались потоки солнечного пламени – как два исполинских меча – и Великан бросился вперед. Но в то же самое мгновение – из черных рук Безликого вырвались два черных как ночь клинка и – в точности повторив движение Люцифера – он бросился навстречу.