Розовый Дождь

– Быстро! Черепаху! Пробиваемся! – истошно закричал, с шумом закрывая забрало шлема, Рольф.

Воинов не надо было просить дважды. Протрубил горнист, и передние ряды как по команде начали пятиться назад, боковые ряды, также медленно, стали передвигаться приставными шагами, а задние ряды пошли в наступление, расчищая себе дорогу копьями и мечами.

Но не тут-то было!

Айстульф, метким ударом в лоб рыцаря дубинкой сбил его с ног и, выхватив из его рук копье, ударил в глазное отверстие забрала пехотинца, а потом бросился в образовавшуюся брешь. Захватив у мертвеца щит и меч, он сбил с ног ещё двоих – и вот уже в эту брешь хлынули его не менее ловкие и сильные товарищи. Подобные бреши образовались ещё с двух сторон, и единый строй стал рассыпаться. Битва распалась на череду поединков, в которых уже одерживали победу нападающие, так как воины, пусть и защищенные доспехами, подвергались теперь нападениям со всех сторон, в том числе и с тыла.

– Проклятье! Все кончено! – выругался Рольф, – ребята, бросаем всё! Спасаем короля!

Рольф вскочил на своего гнедого жеребца, посадил потерявшего сознание Гастона впереди себя и, вместе с десятком пажей и оруженосцев, бросился в самую гущу сражающихся, стремясь во что бы то ни стало выбраться из окружения.

Рольф махал своим гигантским, под стать росту и медвежьей силище хозяина, мечом как косарь на лугу косой. И как трава вокруг него падали сраженные враги, пока, наконец, они не поняли, что себе дороже преграждать дорогу закованным с головы до ног в железо всадникам и не расступились. Десять-одиннадцать всадников вихрем вырвались из окружения и понеслись во весь опор в ближайших город, в Кронбург…

А остатки королевских солдат, увидев безнадежность своего положения, побросали оружие на скользкую от крови мостовую рыночной площади и сдались на милость победителя… Кроваво-красное солнце опустилась за линию горизонта, естественным образом завершая сражение – первое настоящее сражение между людьми на территории Содружества за все сто тысяч лет эры Порядка и Процветания… Но хотя сражение закончилось, ещё долго дикий женский и детский визг стоял на покрытых ночной тьмой улицах села – визг и плач матерей, жен и детей, потерявших своих родных в этой кровавой трагедии…

В этот день село "Искра", что в 30 милях к югу от Кронбурга, не досчиталась 271 мужчины в возрасте от 18 до 98 лет, а ещё 104 получили различные степени увечий и ран. Из ста королевских солдат в живых осталось 47…

… – Мама, мама, смотри, сколько дядей и тетей! Я раньше столько не видел! Ух, ты!

– Сына, не высовывайся из окна! Закрой занавеску, немедленно!

– А что там происходит, дорогая, откуда этот шум? – недоуменно поднял свои брови Принц, смотря на запруженную со всех сторон дорогу на Авалон сквозь щелку между окном кареты, запряженной шестеркой белых лошадей, и занавеской.

– Сама не знаю, дорогой… Неужели ярмарка какая-то…

– Ой, смотри… А там какие-то флаги… Да это ж я на них изображен, представляешь? Ничего себе, я до них не доехал ещё, а меня уже встречают… К чему бы это, не понимаю…

– Так, так, так… А это уже интересно, дорогой… – проговорила Прекрасная Фея и, открыв переднее окошечко кареты, крикнула форейтору:

– Эй, милейший, скажи, пожалуйста, что всем этим людям надо? Что происходит?

– Как что, госпожа, – недоуменно ответил форейтор – крупный мужик с окладистой рыжей бородой, в желтой бархатной куртке и длиннополой шляпе. – Известно, что… Народ прослышал, что настоящий король нашелся, ну, пропавший без вести принц Роланд, а потому уже третий день тут караулит – все только и говорят о том, что вот-вот должен он сюда явиться…

– А мы-то тут при чем? – крикнул Принц, инстинктивно крепко-крепко прижимая к своей груди малышей, – мы едем своей дорогой, нас это вообще не касается…

– А при том, – словоохотливо перебил его рыжебородый, – что они досматривают все кареты, которые едут в Авалон, потому что известно, что он обязательно должен приехать в свою любимую столицу… Эй, а ну разойдись! Задавлю же! – вдруг закричал форейтор кому-то впереди и замахнулся плеткой.