Розовый костюм

Мимо раскрытых дверей магазина, помахивая спортивными сумками, прошли несколько девушек – Кейт знала их по Доброму Пастырю. Они явно побывали в боулинге. От девиц сильно пахло пивом и чем-то жареным, и у Кейт от голода забурчало в животе. Девушки заметили Кейт и Патрика; одна из них хихикнула и что-то сказала. Остальные громко расхохотались. И потом они все время оглядывались и смеялись. У Кейт даже уши покраснели.

– Чего это они? – спросил Патрик.

– Ничего.

– А врать-то ты и не умеешь.

– Давай об этом поговорим за ужином, хорошо?

– Отлично. Ты выпьешь кружечку пивка и начнешь обсуждать со мной мои недостатки.

– Лучше начнем с моих недостатков – может, это прибавит тебе настроения.

– А что мы прибережем на десерт?

– Ну, на десерт, разумеется, футбол. Наш благословенный отец Джон написал в Гэльскую спортивную ассоциацию о том, какие чудеса творит Майк Миган в футбольном клубе нашего прихода.

– И что, на наших прихожан это произведет впечатление?

– Конечно, нет. Но отцу Джону так приятно было об этом написать.

Патрик Харрис по-прежнему жил в просторной квартире над мясной лавкой; когда-то вместе с ним жили в ней и его родители – с тех пор, как их семья приехала в Инвуд. Кейт не поднималась наверх с тех пор, как умерла мать Патрика. А раньше они порой возвращались вместе из церкви, и миссис Харрис непременно приглашала Кейт подняться к ним и выпить чаю с воскресным, потрясающе вкусным пирогом. А после чая Патрик вытаскивал гитару, Пег приносила аккордеон, и они запевали. И Кейт пела с ними вместе, закрыв глаза и погрузившись в воспоминания. Голоса их сплетались, как побеги плюща, и они пели и пели, пока Пег, как она ни старалась сдержаться, не начинала плакать навзрыд. Уж очень сильно на нее действовала музыка родной страны.

– Как хорошо, что ты к нам зашла и посидела с нами после чая, – говорил потом Патрик, провожая Кейт домой. – Большинство современных девушек говорят, что у них нет времени предаваться воспоминаниям о прошлом.

Но Кейт нравилось петь с ними, и уж точно ей очень нравились пироги Пег. И голос у Патрика был очень приятный. Но теперь, когда Пег умерла, воскресные чаепития тоже стали всего лишь воспоминанием.

– Я буду готов через минуту, – сказал Патрик.

– Не спеши, – сказала Кейт.

Но в магазине так пахло хлоркой, что можно было с ума сойти. Кейт закашлялась и никак не могла остановиться. Патрик бросился к раковине – безупречно белой, ни пятнышка – и налил Кейт стакан воды из-под крана. А потом заботливо, как курица-наседка, смотрел, как она пьет. Она выпила воду залпом. Странно, но до этой минуты она и не подозревала, до чего ей хочется пить.

– Ничего весь день не ела, да?

– Чай пила. Со сливками. И с двумя ложками сахара. Настоящий «Барри»! Я его нашла в одном туристическом магазине в центре города. Очень хороший. Золотистый такой. Но все-таки что-то не то.

– А «то» здесь никогда и не бывает.

– Это правда. И вкус у этого «Барри», как у лежалого.

Кейт прислонилась к белой плитке стены, ожидая, пока Патрик Харрис снимет покрытый пятнами рабочий фартук и белую куртку. На нем была та же рубашка, что и утром. Это была хорошо сшитая, приталенная по моде рубашка, хотя и купленная в универмаге.

Патрик взял Кейт за руку. Ей нравилось идти с ним вот так, взявшись за руки, как дети. До паба оказалось недалеко. Снаружи не было никакой вывески, что делало паб похожим скорее на частный клуб. Кейт, если честно, его раньше и не замечала. Она вообще мало внимания обращала на пабы. Ей они были ни к чему. Дома паб служил связующим звеном между островом и миром, что находился за его пределами. А в Америке любой паб ведет только к циррозу печени.

Патрик открыл дверь, пропуская Кейт вперед, но она все еще колебалась.

– Это приличное место, – успокоил ее Патрик. – Брауны всегда были добрыми друзьями нашей дорогой Пег. Они и теперь за мной присматривают.

В продолговатом помещении было темновато. В дальнем углу мужчины сражались в дартс. В целом обстановка показалась Кейт не слишком доброжелательной, но выбора у нее не было. Она так ужасно хотела есть, что у нее даже кружилась голова. Патрик совсем по-джентльменски помог ей снять пальто и повесил его на вешалку, стоявшую возле двери. Кейт с наслаждением стянула с рук перчатки, которые действительно несколько сели после того, как она утром попала под дождь. Шляпу она тоже сняла. Патрик повел ее в кабинет, отгороженный невысокой стойкой столик возле камина, где жарко горели дрова. Запах дыма действовал так успокаивающе, что Кейт на минутку закрыла глаза, и ей показалось, что она снова дома, в пабе у Фогарти. Это было удивительно приятно.

– Сейчас мы с тобой поедим как следует, – сказал Патрик. – Миссис Браун кормит меня, так сказать, в порядке благотворительности, но я стараюсь расплатиться: бифштексами, отбивными, а то и цыплятами.

– Как это мило.

– Я, должно быть, единственный мясник в городе, который сам не готовит.

Патрик, пожалуй, и впрямь здорово похудел после смерти матери.

Буфетчик принес Патрику большую кружку пива, а Кейт – маленькую, в полпинты.