Розовый костюм

– И волосы чем-нибудь подвяжи, чтобы они не попали в пищу, – сказал Патрик. Волосы Кейт сейчас выглядели особенно пышными – ей почему-то захотелось смыть с себя весь лак, прежде чем идти к Патрику. – Если хочешь, могу дать тебе шапку. Сейчас принесу.

Сам Патрик, стоя за прилавком, всегда надевал белую шерстяную шляпу-федору – лихо заломленную и очень старомодную, – но Кейт он протянул бумажную шапчонку, какие обычно носят официанты придорожных ресторанов.

– Нет, она просто ужасна!

– Тогда, может, лучше сетку для волос?

– Лучше всего, пожалуй, просто пойти и поужинать.

– Скоро пойдем, – пообещал Патрик и взял в руки маленькую серебристую пилу. – Давай начнем со специального заказа.

– Ты это серьезно?

– Да, совершенно серьезно.

И Патрик с глухим стуком шлепнул на стол из нержавейки переднюю четверть телячьей туши. Мясо, лежавшее прямо перед Кейт, было нежно-розовым и казалось очень мягким.

– Настоящая телятина, – сказал он. – Сперва нужно отрезать все необходимое, чтобы отделить грудинку и голень от плеча, а уж потом отделять ребрышки друг от друга.

Концом длинного ножа для свежевания туши Патрик указывал, где именно следует делать разрезы.

– Ты что, со всего на свете шкуру снять готов? – спросила Кейт.

Он засмеялся.

На стене в рамке висела сделанная по канве вышивка, скорее всего, работа Пег. Знаменитые строки Роберта Бернса:

У которых есть, что есть, – те подчас не могут есть,А другие могут есть, да сидят без хлеба.А нас тут есть, что есть, да при этом есть, чем есть, —

Значит, нам благодарить остается небо![53]

Но Кейт все же надеялась, что в их совместной жизни будет не слишком много «мясной» поэзии и не слишком много уроков по свежеванию туш.

Патрик ласково похлопал ладонью по лежавшему перед ним куску телятины.

– Видишь, какая нежная? – Но смотреть Кейт была не в силах.

Утром, когда Кейт приняла его приглашение поужинать вместе, она рассчитывала, что они пойдут именно обедать, и вовсе не ожидала, что вместо еды ей преподадут урок ирландского мясницкого искусства. Кейт положила нож рядом с телячьей ногой и мягко заметила:

– Сейчас, пожалуй, поздновато для подобных занятий.

Кстати, и у самого Патрика вид был усталый.

– Ну, хорошо. Тогда отложим тему правильного расчленения туши на следующий раз. – Патрик подхватил здоровенный кусок телятины и ловко пристроил его на плечо – Кейт легко могла себе представить, что он частенько демонстрирует похожие трюки телефонисткам. Кусок туши покачивался у него на плече, делая его похожим на силача из цирка-шапито. – Между прочим, – сказал он, – французское слово entrecote означает «хорошая отбивная из межреберной части». Вот из этой телятины как раз и получатся отличные антрекоты.

– Ты же не говоришь по-французски.

– Антрекот – мясницкое слово.

Он ловко развернулся с куском на плече и сунул телятину обратно на полку, где лежали и остальные части несчастного коровьего детеныша. Магазин был закрыт и чисто вымыт. Завтрашние особые заказы выстроились в ряд для ранней утренней доставки. Патрику и Кейт давно пора было двигаться в паб. Он сказал, что просил миссис Браун приготовить им настоящий мясной пирог, бифштекс, пиво от Мёрфи и бекон, сделанный самим Патриком. А ко всему этому следовало подать картофельное пюре, так как нет лучшего гарнира, чем размятая картошка с маслом и сливками. «И украшенная сверху веточками петрушки, – сказал он. – Вот настоящая еда для ухаживания за девушкой».

Но вместо того, чтобы наслаждаться «настоящей едой» или вообще хоть что-нибудь съесть, Кейт и Патрик так и стояли в холодном помещении среди полок из нержавейки, на которых лежали куски сырого мяса. А в центре холодильной комнаты, практически между ними, висела насаженная на крюк половина коровьей туши. Туша была разрублена вдоль хребта и висела вниз головой на толстой цепи с воротом. Это зрелище вызвало у Кейт воспоминания о давнем страшном сне.

– А это тоже хорошее мясо? – спросила она.

– Немного суховато и старовато. Но очень богато белками. А потому и стоит в два раза дороже.

Туша была огромной, куда больше Патрика. Шкуру покрывали неприятные желтые пятна, похожие на плесень. Бедная корова, подумала Кейт.

– Ничего, к запаху крови ты скоро привыкнешь, – сказал Патрик.

Бедная я.

Лексикон ирландских мясников, судя по всему, был весьма обширен. Чопсы, клубный стейк, шотландское филе, контрфиле, или филей, и узкие полоски мяса со спины, которые в ресторанах называют просто «филе», а в мясных лавках – «вырезка» или «медальоны», хотя иногда и более пышно: «Дельмонико», «Канзас-Сити» или «вырезка по-ньюйоркски»…

– Патрик?

– Что, замерзла?

– Да просто окоченела!

– И это при восьмидесятипроцентной влажности?

– Вот именно.

По крайней мере, кое-что она уже явно усвоила.

Патрик снял свою федору и повесил ее на крюк со словами:

– Значит, сегодня мы не будем учиться рубить мясо.