Розовый костюм

Его волосы вели себя настолько независимо, что это даже вызывало у Кейт тревогу. Они торчали во все стороны, и Патрик, с ножом для свежевания туши в одной руке и куском мяса – в другой, казался похожим на сумасшедшего. Этот человек просто одержим мясом, подумала Кейт, и ей, как ни странно, захотелось его поцеловать. Но сейчас он слишком увлекся рассказом о правильном соотношении в мясе жира и белка.

Ночь ускользала от них, и это был просто позор. Перед приходом к Патрику Кейт приняла ванну и вымыла голову, чтобы избавиться от пропитавшего волосы «пьянящего запаха сирени», который ее скорее раздражал. Запах к ней прямо-таки прилип. Она не пожалела времени, чтобы выбрать подходящую помаду и подходящие румяна, и чулки на ней были настоящие французские, подаренные Хозяйками на прошлое Рождество. И платье было новое, ненадеванное. Кейт берегла его для особого случая. Платье из темно-синего крепа с пышными рукавами-фонариками и пышной сборчатой юбкой очень ей шло – очаровательная женственная модель в стиле «нью лук».

Урок разделки мясной туши на этот вечер Кейт совершенно не планировала. Похоже, впрочем, и сам Патрик его не планировал. Он тщательно побрился, и от него явственно пахло одеколоном «Олд спайс».

– Верхняя часть туши, так называемый край, всегда содержит довольно большое количество жира. Эту часть еще иногда называют «говяжий сек» или «лондонская поджарка». Чаще всего такое мясо либо тушат в горшке, либо используют для пирогов с мясом или картофельной запеканки с луком. Оковалок или кострец буквально покрыт слоем сала. Перед продажей сало необходимо снять и растопить…

Язык костей и плоти казался Кейт иностранным. Она никак не могла понять, серьезно ли Патрик утверждал, что в нем есть красота.

Ателье мистера Чарльза было таким элегантным, красиво убранным – резные индийские кресла, больше похожие на троны, восточные ковры ручной работы. И мистер Чарльз угощал ее коктейлями. Кейт никогда раньше не пила мартини. В стакане мартини было немного, но он был очень холодный и очень крепкий. Сделав глоток, Кейт закашлялась, а мистер Чарльз рассмеялся.

– Пей осторожней, медленнее делай глотки, – посоветовал он. – Джин создан для того, чтобы делать человека элегантно пьяным и беспечным.

И, благодаря джину, Кейт действительно чувствовала себя «элегантно пьяной и беспечной» до тех пор, пока Патрик не начал рассказывать о капризном нраве своей холодильной камеры для мяса. Кондиционер был старый и обладал крайне неуравновешенным нравом; увлажнитель воздуха работал, но тоже был старым и ржавым; вентиляторы то и дело перегревались, и за ними нужен был глаз да глаз.

– Неужели все здесь настолько ненадежное? – спросила Кейт.

– Надеюсь, что нет.

Он, разумеется, имел в виду ее, Кейт. Патрик слегка пнул ногой коровью тушу – точно ребенок, играющий в футбол жестянкой. Цепь скрипнула. А он, сняв свои мясницкие перчатки, пригладил волосы рукой и вдруг показался Кейт ужасно усталым. И ужасно одиноким. А еще, похоже, он чего-то немного опасался.

– Пег любила этот магазин больше всего на свете, потому что он был ее, – сказал Патрик. – Здесь никто не указывал ей, с кем она может разговаривать, а с кем нет. Здесь она сама была Хозяйкой. Неужели ты этого не хочешь?

– Я хочу, вот только…

– Вот только это мясная лавка?

Коровий бок слегка покачивался. Пятна на шкуре были похожи на старые синяки. И запах от мяса исходил просто убийственный. Кондиционер сам собой то включался, то выключался; в углу посапывал старенький увлажнитель воздуха.

– Патрик, Первая леди США носит одежду, которую я сшила собственными…

– И все же ты недостаточно хороша, чтобы тебе позволили хотя бы с ней заговорить.

– Все не так просто…

– Да нет, все как раз очень даже просто, – возразил он. – Ты как-то сказала, что супруга Президента – «самая лучшая из нас», но это было большим заблуждением. Все как раз наоборот. Она ничуть не лучше тебя, Кейт. Ты не менее очаровательна – а если честно, куда более очаровательна, чем она. И ты реальный человек, ты настоящая. Ты шьешь, пока у тебя руки не начинают отниматься, чтобы поддержать своего Старика и Мэгги Куинн, но не только поэтому; ты по-настоящему гордишься своим мастерством и своей страной – и Ирландией, и Америкой. И потом, Первая леди совсем не обладает таким чувством справедливости, как ты, и таким смирением перед всемогущим Господом.

– Патрик…

– Хорошо бы кто-то сказал ей, чтобы она приподняла свою изысканную задницу и занялась чем-нибудь дельным. Например, освободила Ирландию. Или села в автобус вместе с цветными и доктором Кингом, который носит такие замечательные галстуки. Кто-то непременно должен сказать ей: ну, сделай, наконец, хоть что-нибудь стоящее, ведь ты это можешь. Если ты считаешь себя одной из нас, так и будь такой.

Ржавый кондиционер снова загрохотал. Патрик машинально наклонился над ним, проверяя, нормально ли он работает.

– Патрик, но наши соседи… Скажи: что они обо мне говорят?

– Кто?

– Люди.

– Ничего.

– А Мэгги сказала…

– Мэгги чересчур нервно на все реагирует.