Розовый костюм

Когда она уже надевала комбинацию, ее вдруг охватила волна жара, она почувствовала запах сандала и внезапно решила, что противный пояс для чулок и сами нейлоновые чулки вполне могут еще немного подождать. Время еще оставалось. Она накинула купальный халат. С улицы доносились смех и голоса парочек, куда-то направлявшихся, чтобы весело провести пятничный вечерок. Кейт, собственно, хотелось до ухода поправить только один шов. Об этом шве она думала весь день. Сейчас она быстренько его поправит, а потом оденется и сбежит вниз, навстречу Патрику. Кейт понимала: если она не исправит этот шов, то, пожалуй, весь вечер будет о нем вспоминать. И тогда свидание будет безнадежно испорчено.

Кейт понимала, что просто одержима розовым костюмом. Невероятные архитектурные требования Шанель действовали на нее как наркотик: они представлялись ей чередой головоломок, которые только она, Кейт, может решить. Приспособить ткань к себе самой оказалось вовсе не так трудно. Разумеется, чтобы пристегать шелковую подкладку к шерстяному букле, требовались определенные усилия, но и эта цель была вполне достижима. А юбку она вообще сшила на редкость быстро, хотя все швы делала вручную. Глубоко в подгиб юбки Кейт вшила крошечную ладанку с кусочком лопатки святого Иуды, покровителя всех безнадежных начинаний. Так всегда делала и ее мать. «Это маленькая частица нашего мятежного графства», – говорила она в таких случаях, желая оставаться гордой католичкой, несмотря ни на что. И потом, это было просто удобно: в любой безнадежной ситуации можно было попросить святого Иуду о поддержке, и такой способ был куда лучше, чем, скажем, вырезать объявления из газет или закапывать фигурку святого в парке Ишам. Всегда спокойней, когда твой покровитель находится рядом.

А вот жакет стал для Кейт трудной задачей. Правильно выкроить и соединить полочки со спинкой оказалось не так-то просто, потому что твидовое плетение кое-где было слишком жидким – собственно, именно это и придавало букле вид ткани, сотканной вручную; однако подобные особенности делали работу с ним очень нелегкой. И потом, букле никак не переставало сбрасывать пух. Кейт лишь после неоднократных попыток сумела, наконец, так проложить шов, чтобы он выглядел абсолютно ровным и плоским.

К сожалению, увлекшись работой, она совершенно утратила чувство времени и даже вздрогнула от испуга, услышав вдруг стук в дверь. Это был Патрик. И оказалось, что на дворе полночь.

«Мне конец», – поняла Кейт.

Патрик, ясное дело, собирался всеми возможными способами показать ей, как он огорчен и разгневан. Тщетно поджидая Кейт в пабе, он, возможно, даже сочинил поэтическую, исполненную гневной страсти обвинительную речь. И, возможно, выпил сперва одну кружку пива, затем другую, а потом еще и хватанул виски – «для куражу». Однако стоило Кейт распахнуть перед ним дверь, и он позабыл обо всем на свете. Она стояла перед ним в одной комбинации и кое-как накинутом купальном халате, покрытом клочками розового пуха. Воздух был пропитан ароматом сандала. И лицо Кейт было таким бледным и таким прекрасным даже без волшебного лунного света, что Патрик просто ее поцеловал. Потом он поцеловал ее еще раз и еще…

Когда он стал целовать ее в шею, она выключила свет, и его пальцы тут же скользнули под халат. Она слегка шевельнула плечами и позволила халату упасть на пол. И Патрик начал покрывать поцелуями ее руки от плеча до запястья, а потом опустился перед ней на колени, точно перед богиней. Кейт медленно сняла с него куртку. Потом галстук. Одну за другой они снимали друг с друга вещи, принадлежавшие их прошлой жизни, пока между ними не осталось ничего, кроме этих священных мгновений. Ни веры, ни страны, ни истории. И они вдвоем точно плыли по морю розового цвета.

«После» – отныне обе их жизни измерялись одним этим словом.

После долгих минут любви – неторопливой, немного болезненной и осторожной, – Кейт охватило изумление. Она ожидала чего-то совсем иного. А испытала невероятное ощущение – бурной, безудержной реки, которая несет тебя, и ты чувствуешь, как в сердце твоем клубятся грозовые облака.

После он лежал рядом с ней на узенькой девичьей кроватке и поцелуями осушал на ее лбу соленый пот. И так было почти до рассвета.

– Мне скоро надо идти принимать доставку, – сказал Патрик.

И Кейт, разумеется, сразу вспомнила, что ее тоже ждет работа. Но она знала: весь день она будет думать о Патрике и скучать по нему.

– После мессы в воскресенье, – сказала она. – Я помогу тебе в магазине, если хочешь.

После.

Патрик был удивлен, но доволен.

– А ты наденешь этот костюм, когда в воскресенье пойдешь в церковь?

– Я, наверно, еще не успею его закончить.

– Ну и ладно. Прибереги его для нашей свадьбы. Должны же мы приберечь для свадьбы что-то особенное, верно? Отец Джон будет счастлив, но все же наверняка на нас рассердится.

– Может, мне надеть в церковь эту шляпку? Просто смеха ради?

Вместо ответа Патрик снова притянул ее к себе. И она поняла, что шляпку надеть стоит.