Розы в декабре

чувствовать себя как дома.

Так оно и было. Большинство машин ехало с включенными фарами, вокруг фонарей

клубился туман, на прохожих были надеты непромокаемые плащи, в ночной мрак

вздымались высокие дома, трубы заводов, неоновая реклама и все это словно

тонуло в сочащемся влагой небе.

Они застряли на некоторое время на перекрестке у “Дансинга Барнса”, что

позволило мистеру Феерберну показать Фионе замшелую фигуру Роберта Бернса, восседающего над садиками у Таун-Холла. Затем они вышли к аэровокзалу. Никаких

сообщений для Фионы не было, но служащий сказал, что она может лететь утренним

рейсом.

— Если не будет сплошного тумана, — беззаботно бросил он и тут же добавил, заметив, как нахмурилась Фиона: — Но прогноз хороший. Не сомневаюсь, вы

прекрасно долетите. А сегодня вам лучше переночевать в отеле. Самолет вылетает

в час. Посадка во Франктон-Арм в два ноль пять.

Тут вмешался мистер Феерберн:

— Я думаю, вам лучше поехать к нам. Моя жена будет рада. Я сейчас позвоню ей и

попрошу поговорить с вами.

Фиона растерянно посмотрела на служащего. Тот ободряюще улыбнулся: — Все в порядке. Я хорошо знаю мистера Феерберна. Он регулярно летает у нас.

Весьма уважаемый господин, староста Первой Церкви. Если он повезет вас утром в

аэропорт, заезжайте сначала сюда, может, для вас будет телеграмма.

Он как в воду смотрел. Когда Фиона назавтра позвонила в аэропорт, ей сказали, что на ее имя пришла телеграмма, ее будут ждать, но просили больше не

задерживаться, потому что надо плыть через озеро специальным чартерным рейсом в

тот же день. Все это звучало довольно грозно.

В аэропорт Таиери, где Фиону ждал маленький шестиместный “домини”, ее проводило

все семейство Феерберн.

— Отсюда прекрасно все видно, — одобрительно заметил Джеймс Феерберн, — а вам

будет на что посмотреть — вы полетите над удивительными краями.

Фиона с некоторой печалью попрощалась с этими милыми людьми. Самолет поднялся и

полетел над снежными вершинами Маунгатуаса, держа курс на озеро. Расстилавшиеся

под крылом долины и озера потрясли Фиону своей красотой. Самолет пошел на

посадку во Франктон-Арм на берегу озера. Домики напоминали швейцарскую

деревушку, расположившуюся среди сосен и лиственниц, а на дальнем конце

величественные, грубо вытесанные кручи Ремаркаблз, отражавшиеся своими снежными

вершинами в темно-синих водах озера. День был ясный, солнечный и прохладный.

Самолет сел очень плавно, хотя под шасси была не дорожка современного

аэродрома, а просто земля. Самолет встречали человек восемь-девять. Один из них

Ч. Эдвард Кэмпбелл. Сердце у Фионы учащенно забилось. Руки вдруг похолодели.

Печально начинать знакомство с извинений. Она лишь надеялась, что все ее

опасения не имеют под собой почвы и что этот человек примет ее объяснения по

поводу драки и ее последствий достаточно хладнокровно.

Она увидела, как от группы отделился высокий, широкоплечий мужчина и, глядя на

нее, приветливо улыбнулся. Подойдя и протянув руку, он сказал: — Как долетели, мисс Макдоналд? Я… Фиона тоже окаменела. Быть того не может! Стоило

преодолеть тринадцать тысяч миль в страну, где проживает два с половиной

миллиона человек, чтобы узнать, что Ч. Эдвард Кэмпбелл — это тот мужчина, который привез ее из “Кошки в загуле” той самой ночью, когда ее бросил Иан!

Глава 3

Они с изумлением смотрели друг на друга, и на их лицах читались тревога, неприязнь и раздражение.

— Вы ! Боже мой, подумать только! Уж не везет так не везет! — первым заговорил

Эдвард Кэмпбелл.

Фиона перевела дыхание, чтобы собраться с мыслями.

— Вот именно! Знай я, что это вы тот человек, который проводил собеседование с

Робин, мне б и в голову не пришло ехать сюда. — Она помолчала и добавила: — Ну

что на это скажешь. Воистину мир тесен.

— Чересчур тесен, — сухо проговорил Эдвард Кэмпбелл. — Ладно, что попусту

болтать. Я возьму ваш багаж, и пойдемте в машину.

Он направился к самолету и скоро вернулся. Они прошли на стоянку к ждавшему их

“вулсли”. Кэмпбелл сложил вещи в багажник, часть бросил на заднее сиденье, открыл переднюю дверь для Фионы и сел за руль.

— Скажите, пожалуйста, ваша приятельница Марч совсем чокнулась или потеряла

голову из-за предстоящего замужества? Как она могла порекомендовать вас? Она

уверяла меня в телеграмме, что у вас исключительно высокая квалификация — выше

обычной, что, помимо прекрасных профессиональных качеств, вы незаурядная

личность, короче, именно тот человек, который нужен осиротевшим детям… и кого

же я вижу?!

Если серые глаза Кэмпбелла были холодны как лед, темно-карие глаза Фионы

сверкали ярче алмазов.

— А что вас так удивляет? — резко спросила она.

— О людях судят по их друзьям и местам, в которых они бывают. Это был грязный

притон.

Фиона с вызовом взглянула ему в глаза:

— Вы и сами были там.

Стрела не достигла цели. Он пожал плечами:

— Я впервые в Эдинбурге. Меня попросили прийти туда, чтобы встретиться с дамой, с которой я обедал.

Фиона пренебрежительно рассмеялась:

— Ужасно оригинально! Со времен Евы у мужчин одно и то же оправдание: “Женщина

соблазнила меня”.

Кэмпбелл продолжал, словно не слыша ее: