Читаем Рубайят полностью

Ты не бываешь пьяным? Но пьяных не упрекай! Ты не живи обманом, низостей не совершай! Ты предо мной возгордился тем, что вином не упился? Трезв ты, но полон скверны, и скверна бьет через край!

x x x

Пей вино, лишь оно одно забвенье тебе принесет, Душу врага лишь оно смятением потрясет. Что пользы в трезвости? Трезвость - источник мыслей бесплодных. Все в этом мире - смертны, и все бесследно пройдет.

x x x

О избранный, к словам моим склонись, Непостоянства неба не страшись! Смиренно сядь в углу довольства малым, В игру судьбы вниманьем углубись.

x x x

Мы дервишеским рубящем жбан затыкали, Омовенье землею трущоб совершали. Может быть и отыщем в пыли погребка Жизнь, которую мы в погребках потеряли?

x x x

Тайны мира, что я изложил в сокровенной тетради, От людей утаил я, своей безопасности ради, Никому не могу рассказать, что скрываю в душе, Слишком много невежд в этом злом человеческом стаде

x x x

Я пред тобою лишь не потаюсь,Своей великой тайной поделюсь: Любя тебя, я в прах сойду могильный, И для тебя из праха поднимусь.

x x x

Ты алчность укроти, собой живи, К делам судьбы презрение яви! Промчится быстро век твой пятидневный Вину предайся, песням и любви !

x x x

Хоть этот мир лишь для тебя, ты мыслишь, сотворен, Не полагайся на него, будь сердцем умудрен. Ведь много до тебя людей пришло - ушло навеки Возьми свое, пока ты сам на казнь не уведен.

x x x

Когда совершается все не по нашим желаньям, Что пользы всю жизнь предаваться напрасным страданьям? Мы вечно в печали сидим, размышляя о том, Что поздний приход увенчается скорым прощаньем.

x x x

Не холоден, не жарок день чудесный. Цветы лугов обрызгал дождь небесный. И соловей поет - мы будем пить! Склоняясь к розе смуглой и прелестной.

x x x

Скажи: кто не покрыл себя грехами, Ты, добрыми прославленный делами? Я зло творю, ты воздаешьмне злом,Скажи мне: в чем различье между нами?

x x x

Пресытился я жизнью своей - исполненной суеты, Пресытился бедами и нищетой! О господи, если ты Вывел из небытия бытие, то выведи и меня Во имя твоего бытия - из горестной нищеты!

x x x

Ты - творец, и таким, как я есть,- я тобой сотворен. Я в вино золотое, и в струны, и в песни влюблен. В дни творенья таким ты создать и задумал меня. Так за что же теперь я в геенне гореть обречен?

x x x

Встань, не тужи! Что печалью о бренном томиться? К нам приходи, чтоб за чашею повеселиться. Если бы нравом судьба постоянна была, То и тебе никогда не пришлось бы родиться.

x x x

Тщетно тужить - не найдешь бесполезней забот, Сеял и жал поколенья до нас небосвод. Кубок налей мне скорее! Подай мне его! Все, что случилось,-давно решено наперед.

x x x

0 боже! Милосердьем ты велик? За что ж из рая изгнан бунтовщик? Нет милости - прощать рабов покорных,Прости меня, чей бунтом полон крик!

x x x

Считай хоть семь небес, хоть восемь над землей,Ведь не изменит их движенья разум твой. Раз нужно умереть, не все ль равно: в гробнице Съест муравей тебя, иль волк в глуши степной.

x x x

Виночерпий! Что делать мне с сердцем моим? Мертвым лучше в могиле, спокойнее им. Сколько раз я ни каялся, сколько ни плакал Все грешу! Очевидно, я - неисправим.

x x x

Если хочешь, чтоб крепкой была бытия основа И хотя бы два дня провести без унынья злого, Никогда не чуждайся веселья и пей всегда, Чтоб успеть все услады испить из фиала земного.

x x x

Мирские тревоги - смертельный ад, чаша-противоядье его. Блажен, кто противоядие пьет, не страшен гибельный яд для него. С юными пери пей вино на свежем ковре зеленой травы Во все свои дни, покамест трава из праха не выросла твоего.

x x x

Будь решительным! От обрядов пустых отказаться пора давно, Не скупись, делись и с другими тем, что тебе судьбою дано. В этом мире не покушайся на жизнь и достаток бедных людей. Головой отвечаю - ты будешь в раю. Так проворней неси вино!

x x x

Деяньями этого мира разум мой сокрушен, Мой плащ на груди разодран, ручьями слез орошен. Фиал головы поникшей познанья вином не наполнить,Нельзя ведь сосуд наполнить, когда опрокинут он.

x x x

Внимаю я твоим укорам, как слову злобного навета,Безбожником меня зовешь ты, гулякой, поношеньем света. Я признаю: ты прав, я грешен, но на себя взгляни сначала, Скажи по правде: ты мне разве достоин говорить все это?

x x x

Из мира праведного дух, не оскверненный дольним прахом, К тебе явился. Встань пред ним с улыбкою, а не со страхом, И чашу утренним вином для гостя доверху налей, Чтоб молвил он: "Да будет день счастливый дан тебе аллахом"

x x x

Вновь из тучи над лугом слезы молча текут. Без вина в этом мире мудрецы не живут. Стебли тонких травинок мы видим сейчас, Кто ж увидит травинки, что из нас прорастут?

x x x

Что будущею занят ты судьбой, Терзаешься бессмысленной борьбой? Живи беспечно, весело. Вначале Не посоветовались ведь стобой.

x x x

Когда б я был творцом - владыкой мирозданья, Я небо древнее низверг бы с основанья И создал новое - такое, под которым Вмиг исполнялись бы все добрые желанья.

x x x

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Что такое философия
Что такое философия

Совместная книга двух выдающихся французских мыслителей — философа Жиля Делеза (1925–1995) и психоаналитика Феликса Гваттари (1930–1992) — посвящена одной из самых сложных и вместе с тем традиционных для философского исследования тем: что такое философия? Модель философии, которую предлагают авторы, отдает предпочтение имманентности и пространству перед трансцендентностью и временем. Философия — творчество — концептов" — работает в "плане имманенции" и этим отличается, в частности, от "мудростии религии, апеллирующих к трансцендентным реальностям. Философское мышление — мышление пространственное, и потому основные его жесты — "детерриториализация" и "ретерриториализация".Для преподавателей философии, а также для студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук. Представляет интерес для специалистов — философов, социологов, филологов, искусствоведов и широкого круга интеллектуалов.Издание осуществлено при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Французского культурного центра в Москве, а также Издательства ЦентральноЕвропейского университета (CEU Press) и Института "Открытое Общество"

Жиль Делез , Жиль Делёз , Пьер-Феликс Гваттари , Феликс Гваттари , Хосе Ортега-и-Гассет

Философия / Образование и наука
2. Субъективная диалектика.
2. Субъективная диалектика.

МатериалистическаяДИАЛЕКТИКАв пяти томахПод общей редакцией Ф. В. Константинова, В. Г. МараховаЧлены редколлегии:Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Иванов, М. Я. Корнеев, В. П. Петленко, Н. В. Пилипенко, А. И. Попов, В. П. Рожин, А. А. Федосеев, Б. А. Чагин, В. В. ШелягСубъективная диалектикатом 2Ответственный редактор тома В. Г. ИвановРедакторы:Б. В. Ахлибининский, Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Марахов, В. П. РожинМОСКВА «МЫСЛЬ» 1982РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫКнига написана авторским коллективом:введение — Ф. Ф. Вяккеревым, В. Г. Мараховым, В. Г. Ивановым; глава I: § 1—Б. В. Ахлибининским, В. А. Гречановой; § 2 — Б. В. Ахлибининским, А. Н. Арлычевым; § 3 — Б. В. Ахлибининским, А. Н. Арлычевым, В. Г. Ивановым; глава II: § 1 — И. Д. Андреевым, В. Г. Ивановым; § 2 — Ф. Ф. Вяккеревым, Ю. П. Вединым; § 3 — Б. В. Ахлибининским, Ф. Ф. Вяккеревым, Г. А. Подкорытовым; § 4 — В. Г. Ивановым, М. А. Парнюком; глава Ш: преамбула — Б. В. Ахлибининским, М. Н. Андрющенко; § 1 — Ю. П. Вединым; § 2—Ю. М. Шилковым, В. В. Лапицким, Б. В. Ахлибининским; § 3 — А. В. Славиным; § 4—Г. А. Подкорытовым; глава IV: § 1 — Г. А. Подкорытовым; § 2 — В. П. Петленко; § 3 — И. Д. Андреевым; § 4 — Г. И. Шеменевым; глава V — M. Л. Лезгиной; глава VI: § 1 — С. Г. Шляхтенко, В. И. Корюкиным; § 2 — М. М. Прохоровым; глава VII: преамбула — Г. И. Шеменевым; § 1, 2 — М. Л. Лезгиной; § 3 — М. Л. Лезгиной, С. Г. Шляхтенко.

Валентина Алексеевна Гречанова , Виктор Порфирьевич Петленко , Владимир Георгиевич Иванов , Сергей Григорьевич Шляхтенко , Фёдор Фёдорович Вяккерев

Философия