Рубин царя змей

– Но как же… почему тогда Дарьеш позволил себе такую связь с тобой? – выдохнула Иллиана, чувствуя, как холодеют кончики пальцев, а горло сжимает животный ужас. Представить, что скоро ее подруги не станет, оказалось слишком страшно.

Страшно до тошноты, что и она сама могла оказаться на ее месте…

– Это же Дарьеш, – сморщилась Миллита. – Наследник всей Шейсары, Сапфировый змей и первый сын царя. Неужели ты думаешь, что он станет в чем-то себя ограничивать?

Девушка стиснула зубы и опустила голову. Для такой новости она казалась даже слишком спокойной. Никакой истерики, слез. Ничего того, что должно было иметь место у умирающей.

Иллиана нахмурилась и сжала кулаки.

– А ты уверена, что…

Миллита вскинула голову и резко посмотрела на нее. Так, что у Иллианы все слова застряли в горле.

– Уверена во всем. Особенно в том, что еще ни разу не удалось спасти ни одну беременную хасси, – ответила она с легкой злостью. – Я все узнала.

– А ребенок? – тихо спросила Иллиана.

– Тоже умирает, потому что мать не донашивает его до безопасного для рождения срока.

Несколько секунд Иллиана пораженно молчала, а затем произнесла:

– И сколько у тебя времени?

Миллита вздохнула.

– Около трех месяцев. Потом яд младенца станет настолько силен, что убьет меня. Про выкидыш не спрашивай, – добавила она, скривившись и положив ладонь на живот, будто пыталась инстинктивно защитить нерожденное дитя. – Мираи тщательно оберегают беременных, пытаются поддерживать лекарствами их жизнь до самого конца. Пытаются спасти младенца. Но в случае с хасси это не удавалось им еще ни разу.

Она поджала губы и посмотрела вдаль.

– Знаешь, – сказала она задумчиво после небольшой паузы. – Я бы хотела родить этого ребенка.

– Только он убивает тебя, – все еще ошарашенно проговорила Иллиана, даже не пытаясь сказать что-то осмысленное. Все равно не получалось. Все мысли сковало ужасом.

Миллита вдруг посмотрела на нее, и в глазах ее светилась непривычная серьезность, когда она продолжила:

– Это всего лишь малыш. Он никого не может убивать. Ему, кстати, уже чуть больше месяца. Казис Саримарх сказал, что у него уже даже есть пальчики и бьется сердце. – Миллита вдруг улыбнулась. – Всего месяц… А уже так много…

И впервые от начала разговора ее глаза предательски заблестели.

Сердце Иллианы дрогнуло в груди, раскалываясь на части.

Но чем она могла помочь девушке? Ребенок, которого Миллита уже сейчас явно любила, через три месяца должен был привести к смерти их обоих. Ребенок, который тоже не заслужил такой участи.

– Знаешь, – отрывистым, нервным голосом произнесла Иллиана, бледнея от ужасных слов, которые собиралась произнести. – Есть смесь трав, которую я легко смогу достать даже в дворцовом саду. – Если ее заварить, она вызывает спазм сосудов…

Хасси Дарьеша бросила на нее болезненный взгляд, и девушка умолкла. Она вообще не представляла, что ей когда-нибудь придет в голову предлагать кому-то травы для прерывания беременности. Это было против ее принципов, против всего, во что она верила. Ведь жизнь бесценна, а нерожденный человек ничем не отличается от взрослого. Прервать его существование – такое же убийство, как и любое другое! Только еще хуже, потому что невинный малыш ничем не заслужил такой жестокости, никому в жизни не причинил зла. И даже солнышка еще не видел.

Однако Иллиана никогда не представляла, что окажется в подобной ситуации.

– Это просто маленький ребенок, – ответила Миллита, блестящими глазами всматриваясь в подругу. – И у него уже есть пальчики… Как я могу убить его, если есть хоть малейшая вероятность, что мы оба сможем выжить?

Иллиана нервно кивнула. Она бы тоже не смогла. Просто не хотела представлять себя в подобной ситуации.

– Значит, шанс все же есть? – спросила она негромко.

Миллита пожала плечами.

– Может, царевич Торриен наконец изобретет антидот от яда мираев? – ответила она. – У него еще есть немного времени.

И на ее лице вдруг появилась болезненная улыбка, кольнувшая сердце Иллианы острым кинжалом.

Надежда в этой девушке была столько чистой и сильной, что Иллиана испытала к ней прилив уважения, хорошенько замешанного на горечи.

– Я буду подгонять Торриена, – ответила она твердо. – Он обязательно что-нибудь придумает.

И встала с нагретой солнцем скамейки.

– Кажется, он прямо сейчас должен быть в лаборатории. Увидимся позже, хорошо? Не грусти, я знаю, все получится!

Миллита кивнула, и на этот раз на ее лице уже не было той тоски, что прежде. Казалось, разговор по душам ей немного помог. А дальше оставалось лишь верить.

Иллиана быстро пронеслась по ступеням дворцовых переходов, минуя несколько этажей и залов, чтобы уже через десять минут влететь в святая святых своего царевича.

Торриен стоял около громадного вытяжного шкафа, держа в руках подозрительно шипящую колбу. Возле него суетился какой-то низкорослый мирай в точно таком же черном халате, как и у царевича. На обоих мужчинах были круглые очки, защищающие глаза.

В помещении, несмотря на работу вытяжного шкафа, распространялся едкий, неприятный запах.