Рубиновая омела (СИ)

Гермиона развернулась на автомате. Настроение испортилось за секунду. Перед ней стояли Пэнси и — обоже — Малфой. А Седрик шёл не к ней, а к столу Пуффендуя, за выпивкой. Она проводила его взглядом, понимая, что дала себе ложную надежду.

— Грейнджер! — вновь позвала её Пэнси.

Она старалась смотреть только на Паркинсон. Старалась игнорировать её спутника, который стоял рядом. Она видела его, хоть и не смотрела ему в глаза. Видела, как он зол. Почти слышала все его отвратительные мысли, как он перебирал одно ругательство за другим. Но не произносил вслух. Он просто смотрел.

— Да, Пэнси, что такое? — наконец ответила ей Гермиона.

— Я думала, ты не придёшь, потому что у тебя нет пары, — улыбнулась она, легонько дёрнув руку Драко, словно ища у него одобрения за колкость. Но Драко молчал. Наверное, впервые.

— Тебе не идёт зелёный. Явно не твой цвет, — продолжала Пэнси.

Гермиона выругалась про себя — сколько не льсти ей, она не успокоится. И Грейнджер понимала причину этого поведения. Пэнси нужно было утвердиться. Показать Малфою, что она на его стороне и тоже ненавидит грязнокровок.

Малфой отпустил её руку и отошёл к столу. Взяв кубок, он вновь подошёл к Гермионе. И она знала, что будет дальше. Он готов озвучить всё, что собирался.

— Грейнджер. Я видел, что Уизли пришёл сюда один. Почему бы тебе не составить ему компанию?

Пэнси засмеялась над его словами. Она знала, почему он сказал про Рона. Малфой ненавидел бедность точно также, как и грязную кровь.

— Знаешь, что Малф…

Она замолкла. Вся компания замерла в одну секунду. Гермиона видела, как менялось лицо Пэнси, потому что это слышали все.

Рубины.

Они звенели.

Звенели прямо над головой Гермионы и Драко, который стоял рядом с ней.

Немой шок сковал её. И чтобы убедиться, она посмотрела вверх. Малфой повторил её движение и тоже запрокинул голову. Убедиться — что омела ровно над их головами.

Это конец.

Это проклятье.

Злая шутка!

— Какого чёрта, Грейнджер?

Она ожидала это услышать от Малфоя, но вскрикнула Пэнси. Слизеринец же смотрел вверх и переводил взгляд на Гермиону, чтобы понять, осознать, переварить всё произошедшее.

— Это ты подстроила, грязнокровная сука? — закричала Паркинсон, и на её громкий крик обернулись многие. И многие увидели эту нелепую картину.

— Я… я ничего не делала! — попыталась оправдаться она. Ей стало до ужаса неуютно. Вдруг всё переменилось. Она больше не чувствовала себя уверенной. Она совершенно беззащитна. Ей не чем парировать, потому что это просто невозможно.

— Вы должны поцеловаться, — раздался голос Полумны. И все, кто стоял рядом, онемели от её слов. — Иначе вас ждет проклятье омелы.

— Ты что говоришь такое, полоумная? — зашипела от злости Пэнси. Её рука уже крепко сжимала палочку, и она навела её прямо в лицо Гермионе. — Отмени омелу!

— Я ничего не делала!

— Грязная лживая сука!

Драко развернулся, чтобы уйти, он явно был не намерен как-либо комментировать происходящее. А Пэнси уже достигла точки кипения.

— Бомбарда!

Заклинание полетело вверх и попало точно в рубины. Зал затих. Музыка тоже. Никто не говорил. Директор и профессор Макгонагалл торопились в их сторону, и толпа перед ними расступалась.

— Ты что наделала? — Драко в ужасе уставился на Пэнси. — Что ты наделала?

Голос становился всё громче, он был в ярости.

На плечи Гермионы осыпалась красная пыль. На волосах Драко посверкивали рубиновые осколки, которые медленно впитывались в него. Грейнджер попыталась стряхнуть с плеч крошки, но было уже поздно. Они под кожей. Они в ней.

— Вы обречены.

Замечание Полумны — словно гром среди ясного неба.

========== Часть 2 ==========

Гермиона любила Лондон в зимнее время. Его слякоть и сырость, вечный туман и редкие дожди. Эту прохладу. Она дышала ей и чувствовала, как воздух легко тёк по горлу. Ей не хватало этой свободы в тот последний вечер в Хогвартсе.

Роковой бал превратился из веселого праздника в кошмар. Сплетни распространялись со скоростью света. И каждая из них видоизменялась и дополнялась новыми выдуманными подробностями. Последнее, что слышала Гермиона, было утверждением о том, что она сама наслала омелу на Малфоя, чтобы отбить его у Пэнси, а та, в свою очередь, уничтожила её, когда Грейнджер потянулась за поцелуем к Драко. Было ужасно слышать это в поезде. Все шептались, но Гермиона всё слышала, будто они орали на весь вагон. Луна успокаивала её, твердила о том, что, возможно, проклятье омелы не существует, и ей не стоит паниковать.

Но для опровержения или подтверждения этой теории прошло слишком мало времени. Каникулы подходили к концу, но Грейнджер не ощущала никаких новых чувств или ощущений к её врагу. Именно так она обозначила Малфоя и хотела, чтобы это оставалось неизменным.

И это подтвердилось. В первый день приезда в школу, в общежитии Слизерина, они столкнулись нос к носу.

— Отъебись, грязнокровка!