Читаем Рубиновая верность полностью

К чести Ленечки надо сказать, что в течение всего непродолжительного разговора с Назаренко он предлагал ему оставить меня в покое и разбираться исключительно с ним по-мужски, но нам с Ильей не нужно было вмешательство третьих лиц. В конце концов, Зацепин вынужден был просто вылезти из постели, по-быстрому натянуть джинсы и застыть возле меня в напряженной позе, скрестив руки на груди. Всем своим видом он демонстрировал готовность к разрешению конфликта самым экстремальным способом из тех, что предложит противоположная сторона, но противоположная сторона по-прежнему делала вид, что мы в комнате только вдвоем.

– А ты никогда не задумывался, Назаренко, что я была с тобой вовсе не по твоему велению и хотению, а исключительно по собственному желанию? – раздраженно спросила я. – И была только до тех пор, пока хотела этого сама! Теперь обстоятельства изменились…

– Пока существует наш договор, никакие обстоятельства меняться не могут. – Илья был все так же убийственно спокоен и вежлив.

– Хорошо, что мы не записали его на бумаге и не заверили у нотариуса!

Назаренко презрительно улыбнулся:

– Мне всегда было плевать на гербовые бумажки с синими печатями. Нет ничего важнее договоренности со мной.

Я решила сменить тактику и очень проникновенно сказала:

– Илья, ты не можешь не понимать, что любовь не определяется договоренностью! Она или есть или… ее нет…

– Правильно ли я догадался, что ты меня не любишь?

Больше всего мне хотелось промолчать, провалиться сквозь землю и затаиться в ее мрачных черных глубинах. Хоть бы и навсегда. Возможности такой у меня не было, и я потерянным голосом сказала:

– Правильно…

– Повтори, – попросил он.

– Что?

– Скажи, что не любишь. Именно этими словами, чтобы я не мог как-то по-другому истолковать все, что сейчас происходит.

– Ну… мне кажется, все и так понятно…

– Рита!! – рявкнул он. – Говори!!! Ну!! Пока я…

Назаренко не закончил предложения, но видно было, что он на пределе: на виске билась жилка, а кончик носа побелел. Я сжала обе руки в кулаки, чтобы не дергались пальцы, и очень тихо произнесла:

– Я не люблю тебя, Илья.

Он согласно кивнул головой и констатировал:

– Ну… хотя бы… честно… Любишь его? – Назаренко указал подбородком на Ленечку, который в изнеможении от этой душераздирающей сцены уронил руки вдоль тела, уже больше не защищаясь от непрошеного гостя.

Мне оставалось только ответить:

– Да…

Илья шумно выдохнул и задал новый вопрос, то ли кривясь, то ли жалко улыбаясь:

– И считаешь, что все будет не так, как хочу я, а как вы распланировали тут… без меня?

– Мы ничего не планировали…

– Но сейчас уверены, что меня победите?

– Мы…

– Не нашлись еще такие, которые смогли бы, Ритка! – перебил меня Назаренко, и в его голосе зазвучал такой металл, что у меня от страха забились жилки не только на виске, но и под подбородком, и даже в паху. – Ты же знаешь, я с нуля начал свое дело, а теперь я есть то… что есть, потому что всегда побеждал. Я ошибался, да… бывало… Но никогда не проигрывал! У меня всегда все получалось! И вам меня не переиграть!

– Ты что же, собираешься заставить меня любить тебя силой?!

– Нет! Ха-ха! – Илья деревянно хохотнул. – Я помню… этот твой хмырь… говорил в тот раз, когда тебя бросал, что насильно мил не будешь. Он прав… Заставить тебя любить я, конечно, не могу, но в моих силах сделать так, чтобы ты никогда не была счастлива!

– Угрожаете, милейший?! – опять подал голос Зацепин.

– Нет… Я просто предупреждаю вас, что выйдет все равно по-моему. Так, как я только что решил…

– И что же ты решил? – с большой опаской спросила я.

– Скоро узнаете, – без всякой угрозы ответил Назаренко и как-то очень торопливо ушел, будто сбежал.

– Ну… и чего ждать? – спросил меня Ленечка.

Я помотала головой, не в силах говорить.

– Даже не можешь предположить, на что он способен?

Я вспомнила черепно-мозговую травму кондитера Филиппова, закончившуюся летальным исходом, а также жену Измайлова и ответила:

– На все…

– Но не убьет же?!

– Не убьет… но только потому, что уже убил бы, если бы это задумал. Он сделает что-нибудь похуже…

– Что может быть хуже?!

– Не знаю… Он, как и Сычев, не станет терпеть, что мы портим ему жизнь. Только Сашенька – жалкий слизняк по сравнению с Назаренко.

– Знаешь, мне вполне хватило и того, что устроил твой Сашенька!

– Так брось меня опять, брось!!! – разрыдалась я, упав лицом в подушку. – Ты меня все время бросаешь!!


Целый месяц мы с Ленечкой провели в нечеловеческом напряжении, ожидая нападения со всех сторон и подвоха абсолютно ото всех, кто отваживался к нам обратиться по какому-нибудь вопросу. Я отскакивала от покупателей как от зачумленных, а на грубость Зацепина (который не умел грубить в принципе) пожаловались главврачу две медсестры и одна пациентка с язвой двенадцатиперстной кишки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ковчег Марка
Ковчег Марка

Буран застигает в горах Приполярного Урала группу плохо подготовленных туристов, собравшихся в поход «по Интернету». Алла понимает, что группа находится на краю гибели. У них раненый, и перевал им никак не одолеть. Смерть, страшная, бессмысленная, обдает их всех ледяным дыханием.Замерзающую группу находит Марк Ледогоров и провожает на таежный кордон, больше похожий на ковчег. Вроде бы свершилось чудо, все спасены, но… кто такой этот Марк Ледогоров? Что он здесь делает? Почему он стреляет как снайпер, его кордон – или ковчег! – не найти ни на одной карте, а в глухом таежном лесу проложена укатанная лыжня?Когда на кордоне происходит загадочное и необъяснимое убийство, дело окончательно запутывается. Марк Ледогоров уверен: все члены туристической группы ему лгут. С какой целью? Кто из них оказался здесь не случайно? Марку и его другу Павлу предстоит не только разгадать страшную тайну, но и разобраться в себе, найти любовь и обрести спасение – ковчег ведь и был придуман для того, чтобы спастись!..

Татьяна Витальевна Устинова

Остросюжетные любовные романы