Рубиновый лес

Карни, одна из Золотых Дев, сопровождала его повсюду. Маленькая и весёлая, она всегда старалась рассмешить его, и ей удавалось это. Тайо забыл про остальных и всё время проводил с ней. Под влиянием Карни и океана, он словно оттаял душой. Титул императора перестал манить его, и Тайо с удивлением подумал, что быть наместником в Кансе, это очень даже неплохо. «Пусть себе Морел торчит в столице. Что там хорошего? Жара и камень. А здесь всё прекрасно. Жаль, что жители Кансе не умеют строить такие же корабли, как в Тарау. Надо найти среди беженцев тех, кто знает, как их строить, — решил Тайо, — если разобьём чужаков, то построю для себя корабль». Но тут же камень лёг на сердце — «Если разобьём. У них ведь, говорят, и корабли не чета тем, что в Тарау, с громовыми трубами на них». Он вспомнил рассказы из Льендо, и холодок пробежал по спине. Ни разу, отправляясь на войну, он не боялся. Всегда был уверен в победе, не сомневаясь ни на секунду. Сейчас он тоже не боялся, но тягостное чувство не покидало его. «Такого противника у нас ещё не было, — думал он, — сможем ли мы справиться с ним?»

Лёгкий ветерок взьерошил волосы Карни, и она стала поправлять их, улыбаясь. Глядя на неё, Тайо испытывал нежность к этой маленькой женщине, сумевшей тронуть его сердце, казавшееся заледеневшим после смерти матери. «Ни на кого не посмотрю, — решил он, — как только вернусь, то женюсь на ней. Не быть ей больше одной из Золотых Дев. Ведь нет такого закона, чтобы запрещал это. Вот и всё, и отец не помешает мне. Надо только выиграть эту войну».

Он вяло усмехнулся своим невесёлым мыслям. «Только выиграть её и ничего более. Теперь я не ищу смерти в бою. Сейчас я хочу жить», — подумал он.

Карни обхватила его руками и прижалась к груди. Обнимая её, Тайо чувствовал себя счастливым. Внезапно налетевший ветер, швырнул ему песок в лицо, разрушив все его мысли.

— Пойдём, Карни. Пойдём домой.

Она кивнула и зашагала рядом, держась за руку. Тайо вёл её, но не мог забыть о том, что через небольшое время, ему придётся оставить Карни. «Оставить, чтобы вернуться, — решил он, — вернуться во что бы то ни стало».

* * *

Горы приближались, окутанные туманом, и Амару устало смотрел на них. Вот уже второй день, отряд шёл в стороне от дорог, всё больше сворачивая на северо-запад. Пологие холмы сменились невысокими скалами, за которыми вдали высились снежные шапки гор. Всадники двигались быстро после стычки с пограничным отрядом теки. Хоть люди Джозу и вышли из неё победителями, но потеряли семь человек и несколько лошадей. Чтобы уклониться от встречи с другими отрядами теки, было решено двигаться вдали от дорог, хоть это и значительно замедляло продвижение. Амару постоянно пытался улучить момент, чтобы сбежать, но каждый раз наталкивался на взгляд Чанти. Казалось, что этот дикарь знает его мысли раньше, чем он сам. Лорена избегала его, хоть и было заметно, что ей не по себе. Амару старался не думать о ней, и о том, что только из-за неё и своей глупости, он сейчас находится здесь. Думая только о побеге, он не мог решиться на него. Во время стычки Амарк чуть было не собрался бежать, но его охраняли сразу несколько человек, и ускользнуть от них не представлялось возможным.

Путь к горам занял ещё четыре дня, и только к вечеру пятого, они вскарабкались на перевал. С него Чанти указал Джозу рукой на огромный массив леса, видневшейся вдали, почти неразличимый на таком расстоянии.

— Рубиновый лес, — только и произнёс он.

Все пытались рассмотреть его, но сделать это было непросто.

— Ещё неделя, и мы должны дойти к нему, — проговорил Чанти, — потом дорога станет медленной. Если миауа дадут нам пройти через него, то мы попадём в Кинто.

У Джозу загорелись глаза. Все его люди стали перешептываться и повеселели. Только Лорена не выказывала радости. Она хотела золота, но этого парня ей было жаль. Хоть она и боялась Джозу, но сейчас жалела, что согласилась заманить Амару в ловушку. За время дороги он ни разу не упрекнул её, и не от страха перед людьми Джозу, а просто от презрения к ней, как к инструменту. «А ведь он хотел мне помочь, — думала она, — действительно хотел помочь, а не попользоваться мной. Они ведь убьют его, когда найдут золото. Я в этом уверена. Но что я могу сделать?» «Ты всё уже сделала, Лорена, — подумала она, — это ты убьёшь его, как того паренька, Икстли, который так обрадовался тебе». Она поежилась и завернулась в шаль. Ветер был холодный и продувал насквозь. Она давно сменила платья на штаны и куртку, но они были тонкие, и плохо согревали.

Джозу заметил, что она мёрзнет:

— Потерпи ещё немного. Спустимся вниз, и станет намного теплее.

Она кивнула, наигранно улыбаясь. Почему-то чем дольше они ехали, тем больше она ненавидела Джозу и всех его людей, хотя он не обижал её. Он почти не замечал Лорены, погружённый в свои мысли. «Золото, будь оно проклято, — думала она, — тебе нужно только оно. Как впрочем и мне. Надо выбросить из головы всю жалость к этому парню. Это не моя вина».