Рублевка

Дружный хохот гастов окончательно вывел рыжего из себя.

– Молчать, твари!

В бараке повисла гробовая тишина. Гасты застыли у нар и пристально смотрели на Корнилова.

– Саркисыч, ты видел, как меня оскорбили, – Мамон, с хрустом разминал свои ручищи. – Поэтому не лезь в чужие дела или я не посмотрю на то, что ты староста.

Багдасар ничего не ответил и Корнилову стало ясно: драки не избежать. Гору мускулов и жира, которую звали Мамоном Двупалым, следовало привести из вертикального в горизонтальное положение. Не нужно забывать и еще об одном немаловажном обстоятельстве: толстяк собирался его убить, а он, в самом пиковом случае, только покалечить противника. Дополнительная проблема…

Юрий встал напротив Мамона.

– Я готов.

Рыжеволосый громила не стал тратить время на объявление своей готовности. Просто ринулся на Корнилова, выставив руки с растопыренными пальцами. Он делал расчет на ближний бой, в котором имел бы явные преимущества ввиду своего веса и роста. У Юрия цель была диаметрально противоположной – тесный контакт с Мамоном в его планы не входил. Он отпрыгнул в сторону. Ручищи великана поймали воздух. Пока неповоротливый Мамон разворачивался, Юрий успел занять новую позицию.

Глаза громилы налились кровью, губы побелели от ярости. Промычав что-то нечленораздельное, он вновь попытался схватить Корнилова. На этот раз за поясницу. Юрию удалось не только избежать медвежьих лап, но и попутно врезать носком сапога по голени Мамона.

Тот охнул, а Корнилов удостоился одобрительного улюлюканья гастов. Великан помотал головой. Он понял, что имеет дело с опытным противником и стал осмотрительнее. В течение нескольких секунд Двупалый и Юрий не двигались, а лишь смотрели друга на друга. Мамон первым пошел на сближение. Корнилов удовлетворенно отметил, что тот прихрамывает.

Первый раунд выигран. Теперь надо переходить в наступление. Корнилов еще раздумывал, как это лучше сделать, когда заплывшая жиром грудь Мамона колыхнулась от резкого движения. С неожиданной для своей комплекции скоростью великан прыгнул вперед. Уклониться от удара Юрий не успел – кулак Мамона врезался ему в лоб.

Корнилова отбросило на нары. Лишь благодаря столкновению с ними он сумел удержаться на ногах.

Опять улюлюканье гастов. На этот раз – для Мамона. Корнилов чувствовал, как лоб горит от удара. Ему еще повезло. Если бы кулак Мамона угодил в скулу, то у него была бы сломана челюсть.

Великан улыбнулся, показав ряд белых, годящихся для рекламы зубной пасты, зубов и поманил Юрия указательным пальцем.

Ждешь, что я не отвечу на приглашение? А вот дулю тебе на постном масле! Корнилов рванулся к Мамону, поднырнул ему под руку и оказался в непосредственной близости от пуза толстяка – белого и рыхлого, будто созданному для того, чтобы по нему лупили.

Град ударов, которые Юрий обрушил на живот Мамона, сопровождался звуками: звонкими и сочными шлепками. Любой нормальный человек свалился и от половины ударов, но Мамон даже не пошатнулся. Еще секунда и он вцепился Корнилову в волосы.

Юрий почувствовал, как ноги его отрываются от пола. Проклятье! Вместо того, чтобы расставить ловушку для Мамона, он угодил в нее сам. Великан хмыкнул и, как только его локоть оказался на уровне лица Корнилова, ударил.

Кровь из разбитого носа залила Юрию подбородок. Продолжая удерживать его за волосы, Мамон ударил еще раз и отшвырнул противника. Корнилов растянулся на полу.

– Да! Давай! – ревели возбужденные видом крови гасты. – Вмажь ему!

Юрий поднял голову. Полный марафет. Нос разбит, губа рассечена, но мысли почему-то прозрачны, как горный хрусталь. Он смотрит на все, что происходит, словно его это не касается.

Прежде чем добить его окончательно, Мамон издает победный рев и, вскинув сжатые кулаки, обходит импровизированный ринг. Ринг. В этом все дело. Ты, Юрец, повел себя как боксер. Зачем суешься в чужую епархию? Вспомни, чему тебя учили на татами.

Юрий уперся взглядом в изуродованную руку великана. Клешня. Вот то, что надо!

Мамон пошел к Корнилову, очевидно решив, что противник уже не способен сопротивляться. Юрий дождался, пока верзила окажется между его раздвинутых ног и провел прием, запрещенный в спортивном дзюдо. Кани-басами. Двойной подбив. Опрокидывание клешнями краба. Ноги Корнилова сработали как ножницы и Мамон грохнулся на пол рядом с врагом, которого уже считал побежденным.

Все еще ошеломленный неожиданным поворотом, он не успел достойно встретить новый прием Юрия. А тот крест-накрест обвил ногами бычью шею великана.

Теперь тебе точно капец, Мамон. Можешь сколько угодно молотить кулаками по полу и дергаться. Из такого «замка» тебе не вырваться.

Корнилов стискивал ноги, с наслаждением наблюдая за тем, как пунцовеет лицо бородача, а глаза его лезут из орбит. Еще немного, братан, и все будет кончено. Тебя перестанет беспокоить место на нарах, перестанут злить наглецы, которые лежат на твоей постели. Наступит полный покой.