Рука Оберона

Он был в Зале Пути; стоял как раз на самой середине. Зажженный фонарь поблескивал у его левой ноги. Он узнал меня.

– Корвин, – спросил он, – что, уже пора?

– Не совсем, – сказал я. – Но луна уже встает. Город, правда, только еще начинает обретать форму. Впрочем, ждать придется недолго. Я просто хотел убедиться, что ты готов.

– Я готов, – эхом откликнулся Бенедикт.

– Хорошо, что ты успел вернуться! Узнал что-нибудь интересное?

– Меня отозвал Ганелон, – сказал он. – Знаешь, его план показался мне очень неплохим, именно поэтому я и здесь. Что же касается моего путешествия во Владения Хаоса, то, по-моему, я действительно кое-что узнал…

– Минутку, – прервал я его.

Сотканный из лунных лучей город приобретал все более ясные очертания. Теперь он был отчетливо виден прямо у меня над головой. Появилась и Лестница, хотя она в некоторых местах казалась бледнее и прозрачнее, чем в остальных. Я так и потянулся к ней, чтобы хоть на миг погасить жажду своей души…

Холодный, спокойный, я ступил было на четвертую ступень, однако она, как мне показалось, чуть подалась под моими ногами.

– Скоро начнется, – сказал я Бенедикту. – Сейчас собираюсь испытать Лестницу. Будь готов.

Он кивнул.

Я поднялся по каменным ступеням – раз, два, три, – потом приподнял ногу и опустил ее на четвертую, почти прозрачную ступень. Она легонько качнулась. Я не решался встать на нее обеими ногами и ждал, наблюдая за луной и вдыхая холодный воздух.

Лунная дорожка на воде становилась все шире; посмотрев вверх, я увидел, что Тир-на Ног’тх несколько утратил свою прозрачность. Звезды за ним были почти не видны. За эти мгновения и ступень под моей ногой стала тверже. Упругость ее исчезла. Я чувствовал, что теперь она способна выдержать мой вес.

Я пробежал глазами по Лестнице снизу доверху и увидел ее во всей красе: кое-где она казалась совершенно непрозрачной и плотной, в других местах чуть просвечивала и посверкивала искрами, но все же представляла собой сейчас единое целое. Лестница вела прямо в молчаливый город, что плыл в небесах над морем.

Я поднял вторую ногу и опустил ее на ступень. Захоти я этого сейчас, Лестница могла бы послать меня в такое место, где сны становятся реальностью, где бродят порождения неврозов, где всем правят сомнительные пророчества – в залитый лунным светом город, где осуществляются двусмысленные желания, где время совершенно искажено и где все сияет бледной неземной красотой.

Я снова сошел на землю и посмотрел на луну, теперь находившуюся в самой высшей своей точке, потом взглянул на карту Бенедикта.

– Лестница обрела прочность, луна взошла, – сказал я.

– Хорошо, иду.

Я видел его там, в самом центре Пути. Он поднял зажатый в левой руке фонарь и какое-то мгновение стоял совершенно неподвижно. Еще один миг – и он исчез, исчез и Огненный Путь Амбера. Через несколько секунд Бенедикт появился почти в таком же зале, только у края Пути, в самом его начале. Он высоко поднял фонарь и огляделся. В зале он был один.

Бенедикт подошел к стене и прислонил к ней фонарь. Его тень протянулась от фонаря по направлению к Пути, резко мотнулась по стене, когда он крутанулся на каблуках и вернулся к исходной позиции в начале Пути.

Этот Путь, заметил я, светился более бледно, чем тот, что в Амбере, – серебристо-белый, без малейшей примеси голубизны. Очертания его были теми же, однако призрачный город проделывал странные фокусы с перспективой. Мне мерещились там какие-то неровности, сужения, расширения, которые будто постоянно двигались и менялись местами без всякой видимой причины, как бы скользя по поверхности Пути – словно я рассматривал его через бракованную линзу, а не через карту Бенедикта.

Я вернулся на землю и сел на самую нижнюю каменную ступень, продолжая наблюдать. Бенедикт приготовил меч.

– Тебе известно о воздействии крови принцев Амбера на Путь? – спросил я.

– Да. Ганелон сказал мне.

– Ты когда-нибудь подозревал… что-нибудь в этом роде?

– Я никогда не доверял Брэнду, – услышал я вместо ответа.

– Ну а что же узнал ты во время своего путешествия во Владения Хаоса?

– Поговорим потом, Корвин. Теперь он может появиться с минуты на минуту.

– Надеюсь, никаких отвлекающих видений у тебя не возникнет, – сказал я, вспоминая свое собственное путешествие в Тир-на Ног’тх и участие Бенедикта в моих приключениях там.

Он пожал плечами:

– Они обретают силу тогда, когда на них обращаешь чрезмерное внимание. А мое внимание сегодня целиком поглощено одним.

Бенедикт медленно повернулся, снова внимательно оглядев зал.

– Интересно, а он знает, что ты здесь? – спросил я.

– Возможно. Но это не имеет значения.