Рука, сердце и кошелек

Что? Почти два метра роста. Широкие плечи. Мощная грудная клетка. И самое главное – черные глаза, пылающие азартом, который большинство граждан были склонны принять за безумие или агрессию. Но вслух подруги ничего не сказали. И, окружив Барклаева с двух сторон, пошли опрашивать граждан дальше. Теперь дела у них пошли лучше. По крайней мере, в бега никто из случайных свидетелей не пускался. И отвечали люди друзьям вполне охотно.

Таким образом, они проходили до самого вечера, но ничего так и не узнали. Никто не видел в окрестностях места преступления длиннорукого горбуна, спешащего прочь по набережной канала.

– Ну что? Может быть, на сегодня достаточно? Я вижу, что вы устали, – первым сдался Барклаев.

Подруги, правда, устали. И скрывать этого не стали.

– Тогда по домам?

Девушки переглянулись между собой, и Кира первой сказала:

– Послушай, Барклаев, а не хочешь поехать к нам в гости?

– Я?

– Да, ты.

– Ну, не знаю, – засмущался парень. – Как-то неудобно. Только сегодня познакомились и сразу в гости! Вы с родителями живете?

– Нет. Одни.

– Ну вот! – окончательно расстроился Барклаев. – Еще и старших никого в доме не будет. Совсем неудобно получается.

– Почему неудобно?

– Вы молодые девушки. А я молодой мужчина. Что соседи скажут, если я к вам нагряну в гости да еще на ночь глядя?

– За это можешь не беспокоиться, – рассмеялись подруги, растроганные желанием Барклаева оберегать их репутацию в глазах их соседей. – Наши соседи ничего не скажут. А за старших вполне сойдут наши кошки. Они давно уже стали куда взрослее нас и вполне могут сыграть роль старших в доме.

– Не знаю. Нет, наверное, я все-таки не поеду к вам. Не в этот раз!

Подруги переглянулись и поняли, что придется им сказать Барклаеву правду, иначе этот упертый осел точно с ними никуда не пойдет. А пойдет он к себе в общежитие, прямо в лапы подстерегающих его оперативников.

– Слушай, Барклаев, мы…

Но договорить Кира не успела. У парня зазвонил телефон.

– Рустам звонит, – пояснил Барклаев, посмотрев на номер. – Мой друг. Мы с ним в одной комнате живем в общежитии.

Он отошел в сторонку, чтобы спокойно пообщаться со своим другом. Подруги не стали ему мешать. Они почти не сомневались в том, что именно хочет сказать Рустам своему другу.

Так и получилось. Барклаев вернулся назад с вытянувшимся лицом и расстроенной физиономией.

– Рустик сказал, что у нас в общаге засада. Говорит, что меня ждут. Спрашивает: что я мог такого натворить, чтобы за мной прислали сразу троих вооруженных оперативников?

Итак, худшие опасения подруг сбылись. Оперативники нашли Барклаева. И теперь парню грозила реальная опасность оказаться за решеткой.

– Вот видишь, тебе лучше будет поехать с нами, – наставительно произнесла Кира. – И если ты хочешь, можешь спрятаться у нас в багажнике.

– Это еще зачем?

– Чтобы никто не увидел, как ты входишь в наш дом.

Барклаев колебался недолго.

– Никогда еще ни один мужчина из рода Барклаевых не прятался от опасности! – воскликнул он, вселив в души подруг опасение, что спасти этого безумца будет много сложней, чем им представлялось вначале. – Но если речь идет о чести прекрасной дамы, то я согласен даже на багажник! – добавил Барклаев, и опасения подруг развеялись как дым.

Управиться с Барклаевым оказалось куда проще, чем могло показаться вначале. Стоило намекнуть, что его поведение – это повод проявить героизм, как он тут же делал то, что требовалось.

До съезда в поселок вся компания провела время чинно-благородно, сидя в салоне машины. И, лишь съехав с трассы, подруги остановились и открыли багажник. Барклаев быстро шмыгнул туда, удобно устроившись на покрывале, которое Леся сняла с заднего сиденья. Таким образом, Барклаеву было более или менее комфортно. Так друзья доехали до шлагбаума, который отделял их «Чудный уголок» от всего остального враждебного мира.

Обычно в дневные часы шлагбаум был поднят. Это не значит, что машины могли беспрепятственно проезжать взад и вперед. Охрана всегда стояла на страже и строго требовала пропуск или документ и объяснение с каждого незнакомца, который въезжал в поселок. Но все же создавалась иллюзия некой свободы. Это было послабление Таракана, который внял критике своих подопечных и несколько снизил свои жесткие требования к безопасности в поселке.

– Оно и правильно. Все, кто уже имел виды на наш поселок, давно поняли, что у нас им поживиться будет трудненько. Можно немного и расслабиться. Но только немного. Враг не дремлет. А благополучие жителей доверено именно мне!

Таракан был верен самому себе и время от времени устраивал своего рода дни безопасности в поселке. В такие дни все жители должны были пробуждаться в семь утра по гудку пожарной тревоги. Потом следовали учебные маневры по отработке безопасного покидания своих жилищ и технике тушения и локализации различного вида пожаров.