Рукав Персея

То не самая лучшая пища, но она помогает не умереть от голода. Хвосты рептилоидов тащатся по гравию. Они склоняются над землёй, припадая на четвереньки. Их вонь привлекает за собой более могучих бестий, поэтому шайтаны всех мастей наводняют отдельные участки поверхности. Выходов, соединяющих подземный мир с наземным, на планете не счесть, так что если нужно, то можно добраться практически куда угодно, перемещаясь по природным проходам.

Этот мир не лишён света. Есть там и такие элементы, что ловят падающие с неба молнии и заточают их свет и энергию внутри себя. Светокамни! Симметрически совершенные кристаллические образования, сверкающие во тьме словно самоцветы и разгоняющие мрак на десятки метров вокруг себя, вырастающие из земли длинными гранёнными цилиндрами с заострённой, будто шпиль, вершиной! Чаще они растут по отдельности, одинокими колоннами, но иногда встречаются места, где они возвышаются рядом и во множестве, соседствуя друг с другом кучно, как деревья в роще. Каждый сияет своим цветом, какие-то мерцают, а какие-то дают ровный свет. Это красота, красота в тёмном аду!

Светокамни преимущественно встречаются снаружи, в каменных пустынях, но нередко их можно отыскать и под землёй, очень глубоко на морском дне или в пещерах, а также в переходах, соединяющих последние с поверхностью. Наблюдатель может спросить, как свечение появляется в светокамнях, расположенных в таких местах, если молнии туда не проникают? Неисповедимыми путями светокамни на поверхности сообщаются со своими собратьями под землёй и передают им часть своей энергии – вот ответ! Очевидно, это отростки, связанные общей жилой, являющиеся продолжением друг друга!

Жемчужиной планеты справедливо считается необычное массовое скопление гигантских светокамней, расположенное недалеко от её южного полюса. Они там достигают высоты около полутора километров, и их сияние во время грозы ослепительно. В прочие периоды оно распространяется на многие расстояния, наполняя их прозрачно-призрачным и переливающимся мерцанием. Здесь есть сосредоточие большой силы. Это место называют Кристаллической Короной. Велика его красота, и велико зло, что оно породило, ибо там, где есть красота, там появляется и страстное желание ею обладать.

Часть 1

Глава 1

В помещении был спёртый воздух, пахло чем-то протухшим и застарелым потом, будто впитавшимся в сами облезлые стены. Тому, кто не привык, поначалу казалось, что здесь нечем дышать. Здесь не было окон, и почти всё пространство было заставлено двухъярусными металлическими кроватями, на которых поверх грязных простыней валялась верхняя одежда, мокрые полотенца, вонючие носки или храпящий постоялец общежития, источающий запах перегара и сигаретного дыма.

То была дешёвая ночлежка, расположенная на цокольном этаже старого серого здания с потрескавшимся фасадом. Большая часть «гостей» проживала здесь на постоянной основе, ютясь в комнатах по шестнадцать человек. Мало у кого была постоянная работа, все халтурили понемногу от случая к случаю. Этого хватало, чтобы оплачивать здесь свой постой. Периодически приезжали новые жильцы, но надолго они, как правило, не задерживались.

Был час ночи, но свет в комнате горел, хоть и тускло. В её центре, на небольшом квадрате свободного от кроватей места, собралась шумная компания. Опрокинутая вверх дном, старая картонная коробка была приспособлена под карточный стол, вокруг которого кто на корточках, а кто и полулёжа расположились весёлые молодые люди.

– Я тебе руки вырву! Я тебе ноги переломаю, сука! – произнёс статный исполин голосом, преисполненным глубокой и искренней страсти. Звали его Степаном.

Широкоплеч, могуч был Степан. Тяжёлая нижняя челюсть, немного выдававшаяся вперёд, и низкий лоб придавали его и без того внушительному облику ещё и впечатление немалой свирепости. Красный от гнева, он швырнул колоду карт в сидевшего напротив него человека с ухмылкой на злом лице и вскочил с пола, заляпанного пятнами пролитой клюквенной настойки.

– Это ты мне сказал? – глаза типа, сидевшего напротив, как будто стали более выпуклыми, а губы его плотно сжались. – Как ты меня назвал?

Звали его Иваном. Он не обладал столь основательной комплекцией, что была у его оппонента, но сложен был тоже крепко, только был более поджарым и подвижным. Было видно, что он побрил голову наголо пару недель назад, хотя на ней уже снова стали отрастать пока ещё короткие волосы, впрочем, не скрывавшие округлые формы его черепа.

Степан сделал движение вперёд, и тут же его обвили несколько рук находившихся рядом с ним, удерживая.

– Хорош, Стёпка!

– Ну его!

Но Степан был горд и упрям и нелегко остывал, если кто-то его заводил.

– Выродок недоделанный, сейчас я тебе выбью все зубы! Сейчас я тебе уши оторву от твоей паршивой башки! Навек запомнишь, как меня дурить! – процедил он. Грудь его заходила ходуном от вскипающей в ней бури чувств.