Рукав Персея

– Степан выходит через несколько дней, – Василич взял у Ивана плату за постой на следующую неделю.

– И что?

– Говорят, он поклялся тебя замочить, – Василич сладостно поглаживал свою редкую козлиную бородку. Чужие неприятности доставляли ему истинное наслаждение. Он хотел увидеть страх на лице Ивана, но тот только выпучил глаза и, вскинув подбородок в припадке гордыни, запальчиво произнёс:

– Это я его замочу!

– Неужели? – снисходительно ухмыльнулся Василич. – Мне тут передали, что его с трудом от тебя отодрали, пока он вколачивал твою харю в пол! Если бы не пацаны, он бы тебя в порошок стёр тогда!

– Неправда! Я бы с ним справился!

Василич презрительно сплюнул:

– Ты только бахвалиться умеешь, а как до дела дойдёт, обделаешься в штаны!

– Ты следи за словами, старый хрыч, пока сам в них не наложил! – Иван был вне себя, и слюна брызгала у него из искривлённого в бешенстве рта.

Вопреки обыкновению Василич не стал заводиться. Он был доволен уже тем, что лишил Ивана душевного равновесия. Впрочем, это было легко сделать.

– Ну-ну. Пой, петушок, пой. Ты когда-нибудь убивал? – Иван промолчал, и Василич злорадно рассмеялся. – Я так и думал! Ничтожество! Тут у нас уже делают ставки на победителя. Догадайся, на кого поставил я? Степан из тебя отбивную сделает!

– Нет, это я её из него сделаю! Слышишь? Это я его замочу! – вскричал в ярости Иван и выбежал прочь.

Он бродил по пустым дворам, со всех сторон окруженным коробками жилых многоэтажных домов, чтобы успокоиться. День был серый, как и все предыдущие до него. Голуби клевали хлебные крошки на детских площадках. Краснолицый пьяница, от которого разило вонью, попросил пятьдесят рублей, чтобы опохмелиться. Иван пнул его ногой, и тот упал. Мусор вываливался из переполненных урн. Сплошная депрессия.

Он не боялся Степана, хотя от мысли, что тот всерьёз намеревался его убить, ему становилось не по себе. Ещё никто так откровенно не желал ему смерти. И из-за чего? Подумаешь, полторы тысячи потерял! Затем Ивана захлестнуло возмущение. Действительно, из-за такого пустяка жаждать крови? Степан был тупой. Тупой боров с интеллектом уровня динозавра! Он заслужил быть обманутым! А теперь, когда он публично поклялся причинить вред здоровью Ивана, несовместимый с жизнью, он заслужил и ответную реакцию! Око за око, зуб за зуб! Если не ты, то тебя!

Василич, старая гнида, тоже ещё попляшет! Это надо ещё посмотреть, кто будет смеяться последним! Да, Иван ещё никого не убивал и в глубине души стыдился этого. Он всегда утешал себя мыслью о том, что он ещё человек молодой и судьба ещё не раз предоставит ему возможность исправить это упущение. И сейчас как раз выпадал такой шанс! Он с удовольствием представлял, как избавляет мир от прожорливой глотки Степана, как его бездыханная туша валится оземь!

Мысль о предстоящем поединке будоражила Ивана. Его пульс участился, кровь прилила к лицу, и он непроизвольно сжал кулаки. Они все увидят! Они все поймут, что с ним не стоит связываться! И Василич будет молить его о прощении, вереща от страха, за все те унижения, которые Иван из-за него претерпел! Но он его не получит! И воображение Ивана стало рисовать ему искажённое агонией лицо Василича, корчащегося в предсмертных судорогах. Иван заставит себя уважать! Заставит себя бояться!

Но нужно было признать: со Степаном он находился в разных весовых категориях. Это не оставляло ему шанса на победу над ним в открытом противостоянии один на один, когда они схлестнутся в рукопашной. Боров просто задавит его своей массой, как сделал это в прошлый раз. Иван потрогал синяк, полученный тогда. Чёртов Степан! И злоба забурлила внутри. Теперь он был даже рад, что Степан хотел его убить! Это предрасполагало к тому, чтобы убить его первым!

У Степана было одно преимущество: его физическая сила. Гора мышц и жира, он умел давить и разбивать. Но у Ивана были мозги. Иван не был тупицей. Нет, не был! И он воспользуется своими мозгами, чтобы нанести упреждающий удар! И рассуждения о том, будут ли его методы честными или нет, были излишни. Это бой без правил, драка на выживание. Здесь нет места для честности. Да и какая же в этом честность, выходить на арену с неравным тебе по силе противником, заранее обрекая себя на поражение?

Надо будет подкараулить Степана, когда он будет один, не дожидаясь того момента, когда он сам его отыщет, и прикончить ублюдка первым! Ивану нужно было оружие. Огнестрельное достать было сложно. Сойдёт и обычный нож. Если напасть со спины и ударить в горло, то всё будет кончено очень быстро… Иван заволновался. Замысел оформился. Осталось его осуществить. Решимость его была крепка. И он наконец-то узнает, что это такое – убивать! После этого больше никто не посмеет называть его ничтожеством, потому что будет знать, что может за это горько поплатиться!

До выхода Степана из спецприёмника оставалось ещё время, и сейчас Ивану нужно было успокоиться. Ему нужно было переключиться. С трудом он заставил себя это сделать. Он бесцельно шлялся по городу часами, прежде чем смог сконцентрироваться на более насущных делах.