Рукопись Ченселора

Сазерленд рассеянно смотрел поверх телефона. В конце длинного арочного коридора, ведущего в гостиную, появилась его невестка и остановилась, прямая и величественная. «Как великолепна была она в роли Медеи!» – подумал Даниел и вспомнил ее последние слова в последнем акте, обращенные к небесам. Почему он вспомнил именно эти слова? И вдруг он понял почему. Еще несколько секунд назад он, сам того не сознавая, думал именно об этом.

Глава 36

Под порывами студеного ветра, налетавшего со стороны океана, колыхалась трава в дюнах. Сквозь стремительно проносившиеся облака то и дело прорывались яркие, но совсем не согревающие лучи солнца. В этот послеполуденный час в день Рождества на берегу океана было холодно. Ченселор разглядывал на песке свои следы, расхаживая взад-вперед в пределах, указанных ему О’Брайеном. Отсюда ему был хорошо виден кустарник, покрывавший дюны, справа от которых от дороги к берегу спускался деревянный настил. В кустарнике сидел О’Брайен, скрытый от посторонних глаз.

По настоянию агента они избрали довольно простую тактику. Спрятавшись в кустарнике, О’Брайен будет следить за Дрейфусом с момента его появления. Он убедится в том, что Дрейфус отпустит такси в соответствии с данными ему указаниями. Если Кристофер нарушит уговор – не отпустит такси или привезет с собой своих людей, Куин подаст Питеру знак и они побегут к укромному местечку на соседнем пляже, где Элисон будет ждать их в неприметной машине. Этот вариант Куин назвал «верхним фронтом».

Питер, кроме того, был обязан защищаться самостоятельно, хотя этот вариант они считали менее желательным. В кармане пиджака у него лежал револьвер, который он отнял у Пола Бромли в поезде. Из этого револьвера отчаявшийся старик намеревался убить его, а теперь в случае необходимости Питер будет защищать им свою жизнь.

Послышался короткий пронзительный свист. Первый сигнал – О’Брайен увидел такси. Ченселор не помнил, сколько времени прошло с тех пор, как он заметил костлявую фигуру. Каждая секунда казалась вечностью, сердце было готово вырваться из груди. Он смотрел, как маленький, тщедушный Дрейфус медленной, нетвердой походкой шагал по настилу, направляясь к пляжу. Выглядел он более старым и слабым, чем представлял себе Питер. Океанский ветер швырял в него песком, и он шел с опущенной головой, стараясь защитить лицо. Его трость то и дело скользила.

Вот он дошел до конца настила и, прежде чем ступить на песок, пошевелил его тростью. Ченселор словно прочитал молчаливый вопрос в глазах Дрейфуса, скрытых толстыми стеклами очков. Его старое, немощное тело отказывалось повиноваться. Не подойдет ли к нему тот, кто помоложе? Но Питер был непреклонен. Он занимал удобную позицию, и надо было помнить, что им, возможно, придется поспешно удирать.

Он остался на месте, и Дрейфус пошел по пляжу, с трудом передвигаясь под порывами ветра. Вот он упал, и Ченселор направился было к нему, но остановился, заметив, что О’Брайен машет ему рукой. Агент был неумолим, о чем свидетельствовал его сигнал. Дрейфус находился от него в тридцати футах, он отчетливо видел его лицо. Старик, вероятно, понял, что помощи ему не окажут, и на его лице появилось выражение решимости. Опираясь на трость, он тяжело поднялся. Нетвердой походкой, щурясь от ветра, швырявшего песок ему прямо в лицо, подошел к Ченселору. Традиционного рукопожатия не последовало.

– Итак, мы встретились, – просто сказал Дрейфус. – У нас есть что сообщить друг другу. Кто начнет?

– Вы точно следовали моим указаниям? – спросил Питер, выполняя инструкции О’Брайена.

– Разумеется. Нам надо обменяться информацией. Мы оба хотим знать, что известно другому. К чему все усложнять? Вас разыскивают, и вы это знаете.

– Да, но по ложному обвинению.

– Те, кто охотится за вами, так не думают, однако это к делу не относится. Если вы не виновны, это будет установлено.

– Я виновен только в том, что неисправимый дурак. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать мои поступки.

– Мы здесь для того, чтобы выяснить некоторые вопросы, касающиеся нас обоих. – Дрейфус прикрыл лицо рукой, защищаясь от внезапного порыва ветра. – Нам необходимо прийти к соглашению.

– У меня с вами нет ничего общего! Меня использовали как марионетку, лгали мне, стреляли в меня. Погибли четверо, насколько мне известно. Трое из них на моих глазах. А скольких людей довел до безумия шепот по телефону! Вы знаете всех, я – только некоторых… – Питер бросил взгляд в сторону океана и снова повернулся к Дрейфусу. – Я обо всем этом написал, хотя вы ожидали от меня совсем другого. Итак, или мы придем к соглашению, или мир узнает, кто вы такой на самом деле.

Какое-то время Дрейфус молча смотрел на него, и только вой ветра нарушал установившуюся тягостную тишину. В глазах старика не было страха.

– И кто же я, по-вашему? Что вы обо мне знаете?

– Вы – Джекоб Дрейфус, он же Кристофер.

– Допустим. Не знаю, как вы это раскопали, но я с гордостью ношу это имя.

– Быть может, у вас и были для этого основания, пока вы не выступили против них.

– Против кого?