Рукопись, найденная на помойке

Вспоминала свою прежнюю квартиру – кухню с большой старой плитой, служившей столом; холодную кладовую, устроенную в бывшей шахте дровяного подъемника; длинный коридор в форме буквы «П»; большую проходную комнату, в которую выходило столько дверей, что из мебели удалось поставить только стол в центре, и поэтому она служила столовой; полки для продуктов между двумя дверями в прихожей (место так и называлось «между дверей»); щель «для писем и газет»; грохочущий, как казалось, прямо в бабушкином стенном шкафу старый лифт…

Вспоминала, как в институте они убегали со скучных лекций на третий этаж Эрмитажа к импрессионистам, а потом шли перекусить в «Минутку» – бульоном и пирожком с саго или рисом. Как после удачно сданных экзаменов отправлялись в «Лягушатник» – знаменитую мороженицу на Невском, прозванную так за своеобразный, шикарный по тем дням интерьер: отделанные салатными изразцами стены с рельефами кувшинок; стулья и диванчики с высокой спинкой, обитые темно-зеленым бархатом, и такого же цвета тяжелые портьеры на окнах и скатерти на столах… Отстояв очередь, можно было заказать мороженое в металлических креманках (четыре шарика – она уже взрослая), бокал шампанского, сифон газировки.

Вспоминала долгие прогулки по Неве белыми ночами, разведенные мосты, сидение в обнимку на гранитных ступенях, ведущих к воде, и даже ночное купание в неподобающем месте и виде. Медленно поднимающееся солнце и его первые лучи на золотых розетках ограды Летнего сада и постепенно выступающих из темноты лицах статуй. И ощущение безграничного полета, охватывавшее посередине пустынной рассветной Дворцовой.

Но постепенно Ася привыкла к своему новому жилищу и даже стала находить в нем некоторые преимущества: и воздух здесь свежее, чем в центре, и лесопарк рядом, и обои клеить и белить потолки можно самостоятельно. В лоджии можно было развести цветничок, читать книжку и даже загорать на шезлонге (в юности) или сушить пеленки (в зрелости). Работу она нашла совсем рядом с домом, и выходы в театр или концерт стали значительно реже, но зато воспринимались как что-то особенное. Это называлось – «поехать в город».

Став после смерти родителей хозяйкой квартиры, Ася поначалу хотела было перебраться куда-нибудь в центр, но в первые годы было не до этого – у нее к тому времени было уже двое детей и все никак не съезжал бывший муж. А позже, когда муж, наконец, уехал к матери в Ростов, а Лёшка и Денис выросли, завели свои семьи и стали жить отдельно, многолетняя привычка и неизбежный в Асином возрасте страх активных перемен перевесили. И она осталась одна в своей уже слегка потрепанной «распашонке», решив, что куда-то двигаться ей не по силам. Говорят же, что один переезд равен двум пожарам. Продать, купить, и чтобы не обманули… Да ещё разобраться со всем хламом, накопившимся за долгие годы жизни…

Удивительно, насколько человек обрастает вещами! И ведь почти каждая из них – это память; выкинуть – рука не поднимается, даже если что-то уже не нужно или пришло в негодность. Папин письменный стол и коллекция минералов. Мамина тумба, которую купили, чтобы держать там Асины пеленки, и в которой потом хранились пеленки ее сыновей. Семь слоников – классический символ мещанства – наследство от бабушки. Фрегат, собранный Лёшкой. Денискины рисунки в рамочках. Бабушкина швейная машинка «Зингер». Старая радиола. Сервиз «Мадонна».

В одной из комнат пылились вещи, которые все еще не мог собраться увезти Лёшка. В лоджии стояли две пары лыж и винтажные трёхлитровые банки. В комнатах давно пора было сделать ремонт… ну, хотя бы обои поклеить новые, ведь это совсем несложно, раньше Ася легко справлялась с этим одна! Но Асе по-прежнему приходилось подрабатывать, давая уроки фортепиано, – пенсия мизерная, а слишком рассчитывать на помощь детей она считала неправильным, – так что она очень уставала, и в свободное время ей совершенно не хотелось заниматься ремонтом. Вместо этого она ложилась на диван, с полного одобрения кисы Каси, которая устраивалась у нее на животе.

В принципе, Асе нравилась ее жизнь. Нравилось одиночество. Можно не готовить обед. Можно не мыть посуду сразу после еды. Можно ночью пойти в туалет, не накидывая халат. Заночевать у подруги после театра. Никому не звонить, никого ни о чем не предупреждать. И даже курить в квартире. Что еще человеку нужно?

* * *

Годам к шестидесяти к Марусе неожиданно возвратилась старая мечта о доме. Только теперь она вовсе не хотела чего-то грандиозного. Нет, просто небольшой, совсем небольшой домик. Но уютный, свой. И, конечно, с садом.