Рукопись, найденная на помойке

А что это тут, на столике – еще бутылка? В ней бумажка какая-то… написано что-то. И вокруг чего-то накидано, какие-то осколки… телефон что ли разбил кто? Основательно так… Нет, а вот, трудно что ли было донести до мусорки-то? Просили же их за собой все убрать. Эх…

– Доброе утро, Вера Павловна.

– Доброе утро, Алина Леонидовна. Убираю тут за художниками.

– Вера Павловна, я вас умоляю! Не трогайте послание!

– Какое послание?

– К потомкам. Бутылка у вас в руках – это инсталляция. Послание к потомкам, брошенное в цифровое море. И осколки не трогайте, осколки… Художник два гаджета разбил, не пожалел. Это же экспонат!

Магазин ненужных вещей

X

Наступило лето, и в голове у Влады поселились приятные летние мысли. Легкие, подсвеченные солнцем, как облака за окном. Да, конечно, лето холодное и мокрое, но все равно это лето, потому что уже ощущаются, пусть и пасмурные, но белые ночи, потому что воздух другой…

На редкость утомили её посты в Интернете от недовольных погодой друзей и знакомых. Лето у них, видите ли, холодное, дождливое, вот, град выпал, да это вообще не лето, а осень какая-то, загораем в шубах. Когда уже наступит, наконец, хорошая погода!..

А тем временем лето, какое бы оно ни было, проходит. С его редким солнцем, похожим на улыбку сквозь слезы, неустойчивым робким теплом, истерическими грибными дождями и страстными грозами, пионами и ромашками, долгими днями и короткими светлыми ночами. Оно проходит, и при том – навсегда, то есть насовсем.

Большинство людей и к жизни относится так же: когда уже я разбогатею, похорошею, найду время, встречу великую любовь, выйду на пенсию, куплю квартиру, поеду на море… Когда наступит настоящая жизнь? А тем временем она тоже проходит. Вот эта, которая сейчас, – с печалями, проблемами и с холодным летом. Другой не будет. Да никто и не обещал. И какого же рожна тратить время на брюзжание и плоские шутки о погоде, нелюбимой работе, плохой зарплате, не тех мужчинах? Да купите уже себе, наконец, очень красивый желтый зонтик и яркие резиновые сапоги! Быть счастливой – легче легкого, особенно в красных сапожках.

В трёх измерениях

Это было кафе, которое меняло погоду. Если вы входили в него при ясном солнце, то, покидая, попадали под дождь или мокрый снег с сильным ветром в лицо в придачу. Если же забегали, спасаясь от дождя, и ставили зонтик сушиться на специальную стойку, то выходили в теплый солнечный день и не сразу спохватывались, что забыли его внутри.

Когда же вы находились в самом кафе – маленьком и уютном, то практически не видели того, что происходило снаружи: полуподвальные окна с подоконниками, плотно заставленными цветущими комнатными растениями, не давали большого обзора, а уютный интерьер в стиле шебби-шик с множеством декоративных деталей, которые хотелось бесконечно рассматривать, отвлекал внимание от окон и заставлял забыть и о погоде, и о времени – времени года, времени дня, времени вообще.

Во всяком случае, так казалось Марусе, хотя она всегда была изрядной фантазеркой. Она любила приходить сюда в дождь – иногда одна, но чаще вместе с Асей, чтобы исправить погоду. Официантам, наверное, нравился дождь, потому что в такую погоду было больше клиентов. Вообще же кафе почти всегда стояло полупустым и тихим, несмотря на то, что находилось на шумной центральной улице.

Марусе недавно исполнилось шестьдесят три, а Асе вот-вот должно было стукнуть шестьдесят пять. Официанты их знали, потому что приходили они хотя и не часто, но регулярно, долго сидели, заказав после неторопливого придирчивого выбора два маленьких пирожных и чайничек молочного улуна, в который затем пару раз просили подлить кипятку. Иногда, по особому случаю, к этому добавлялось по рюмочке португальского портвейна или бокалу просекко. В общем, клиентки не выгодные, но чаевые относительно своего скромного заказа оставляли хорошие.

Анвар всегда радовался их приходу. Ему вообще нравились петербургские пожилые дамы – немного молодящиеся, с достоинством носящие европейскую одежду из секонд-хенда, доброжелательные и приветливые. Они на редкость гармонировали с «потёртым шиком» кафе и словно намекали на существование какого-то другого, незнакомого Анвару, но притягательного мира.

Иногда, проходя мимо столика Маруси и Аси, облюбованного ими раз и навсегда, Анвар с интересом ловил обрывки их разговоров. Они равно увлеченно говорили о прочитанных книгах, выставке в библиотеке («какие-то странные артефакты с помойки вперемешку с фотографиями»), визите сантехника, неожиданном замужестве общей знакомой («в её-то пятьдесят пять, ну зачем ей такая обуза!») и ночных эскападах кошки Каси.