Рулетка колдуна

— Что вам нужно?

— Ты знаешь — Орумлану, — хищно произнес Дуанти.

— Я… у меня её нет.

— Скелет, скажи, — велел Дуанти.

Один из подручных, действительно, очень тощий, заговорил:

— С крыши дома напротив мы пробирались на чердак и через щель в потолке три дня следили за шляпником. Он держит камешек в шкатулке и прячет куда-то в тайник.

— Ну, как? — оскалился Дуанти. — Ты напишешь домой записку, чтобы принесли игрушку, куда мы скажем?

— Нет, — тихо, но непреклонно отвечал протектор.

По знаку Дуанти Скелет сделал шаг вперед и, вынув из ящика на полу крысу, поднес её под самый нос Гвинтису. Непроизвольно его лицо скривилось в гримасу ужаса и отвращения, а по телу пробежали судороги. Как это бывает с иными людьми, протектор Гвинтис не переносил крыс и мышей, и его мучители знали об этой слабости.

— Это обученная крыса, — предупредил Дуанти. — Сначала она обгрызет тебе нос и губы, а потом мы засунем её тебе в штаны, и тогда…

Бандиты грубо захохотали, а Гвинтис содрогнулся от спазм — его начало тошнить. Содрогнулся и Грэм — он понял, конечно, что помрачение коснулось Дуанти, как и всех в этом городе, но он никогда не думал, что Дуанти можно заморочить до такого скотства. И Грэм решил вмешаться.

— Дай сказать мне, Дуанти, — возможно, я смогу уладить это дело, — заговорил он.

— Как?

— Я хочу сам поговорить с протектором Гвинтисом. Протектор, — обратился он, — вы помните Ориссу и кем вы были?

По лицу мнимого шляпника прошла тень — и не более того. Он помотал головой:

— Лишь какие-то смутные образы.

— Вы поверите мне на слово, если я скажу, что эта Орумлана — очень важная вещь?

— Я это знаю, — слабо отвечал Гвинтис и добавил, — хотя не знаю, в чем причина.

— Протектор Гвинтис, — спросил Грэм, — а поверите ли вы, что лучше всего для сохранности этого камня будет отдать его Дуанти — вот ему?

Протектор посмотрел на него с удивлением и подозрением:

— Не знаю… Не уверен…

Грэм понял, что настала пора пустить в ход науку Вианора. Он не мог сейчас прогнать чары с Гвинтиса и Дуанти, не было времени. И он сделал иначе. Внутренне собравшись, он вызвал в уме образы Ориссы и их встречи с Гвинтисом там, на дороге в Шлем. Он показал ему себя и Дуанти, Вианора, Трора и гнома Стаггу и со всей убедительностью попросил его послушаться. Подручные Дуанти, конечно, не видели этого. Но Гвинтис услышал Грэма — и поверил.

— Хорошо, — сказал он, — я сделаю, как вы просите меня, при…

Он не договорил. Дуанти уже совал ему бумагу и перо.

— Скелет, Оглобля, развяжите ему руки. Белентон, кто у тебя дома главный? Жена? Пиши: Алоза! Выдай моему человеку…

Дуанти продиктовал записку — по ней жена протектора должна была разыскать тайник и отдать шкатулку посланцу Дуанти.

— Так… Распишись… Что ты прикладываешь? Этот перстень? Так… Оглобля! — распорядился Дуанти. — Пойдешь за шкатулкой. Глянь-ка мне в глаза… вот так. Ты принесешь её мне.

— Я… принесу… ее… тебе, — медленно повторил Оглобля.

— Ты отдашь её только мне и больше никому.

— Я… отдам… ее… только тебе…

— Ты убьешь всякого, кто покусится на Орумлану.

— Убью всякого…

— Правильно. Иди. А ты, — Дуанти ткнул пальцем в Скелета, — его прикроешь и за всем проследишь.

Скелет и Оглобля вышли, и Щербатый, не выдержав, горячо заговорил:

— Рыжий, им нельзя верить, я точно говорю. Они возьмут да слиняют вместе с…

Будто рыжая молния метнулась через всю комнату к двери. Один точный безжалостный выпад, другой, — и вот уже Щербатый корчился на полу, воя от боли. Грэм вновь содрогнулся. Стремительность и точность Дуанти была достойна похвалы Сиэля — и настолько же вразрез его науке было их применение. А Дуанти, вернувшись на свой трон, заявил ледяным голосом:

— Это последнее предупреждение, Щербатый. В следующий раз ты уже не поднимешься.

Щербатый, дрожа в коленях, поднялся с грязного пола, глядя на Дуанти с изумлением и страхом.

— Я все понял, хозяин, — забормотал он. — Все, все понял… Молчу…

— Идите оба, — приказал Дуанти, — но будьте пока под рукой.

Он покосился на протектора и, поднявшись, сам налил ему чашку воды из кувшина.

— Дуанти, — произнес Грэм, — Трор и Черник не затем учили нас, чтобы ты вот так использовал свою силу. Если бы тебя видела Энита, она бы никогда тебя не простила!

И вновь тень задумчивости упала на лицо Дуанти.

— Энита, — пробормотал он. — Энита… Нет, не помню. Не помню! Ну ладно, парень — рассказывай. Кто ты сам?

— Я — Грэм Сколт, из Анорины, твой друг.

— Может быть — принц Грэм? — уточнил Дуанти.

— Да, верно.

— Значит, вот как, — задумчиво произнес Дуанти. — Но я не помню.

— Дуанти, может быть, ты мне расскажешь? Я первый день в городе, и понял только, что он заморочен, — наверное, Уорфом.

Дуанти грубо выругался.

— А что, пес возьми, я ещё могу тебе рассказать, кроме того, что ты и так понял? Да мы все тут заморочены — и все это понимаем. Только что толку? Никто не знает, как помочь беде.

— Ну, а Уорф? Он кто?

— Протектор, — нехотя сообщил Дуанти. — Он всем правит. Говорят, он-то и наводит морок. По крайней мере, тех, кто что-нибудь вспомнит, его псы волокут к нему.

— А что потом?

— Публичная порка. Колодки. И новый морок.