Русь и Литва

Тогда князь Федор Юрьевич добровольно выручил новгородцев. «Братья мои и друзья, новгородцы! — сказал он на вече. — Вы меня держали в мое безвременье и кормили меня: Бог вам воздаст за это. Теперь поднимается из-за меня брань и кровопролитие! Не вступайте за меня с Витовтом в нелюбье. Отпустите меня туда, куда мне Бог путь укажет». И уехал князь из Новгорода. Это на время оттянуло войну с Литвой.

Тем не менее, в 1428 г. новгородцам пришлось повоевать с Витовтом. Подробнее об этом рассказано в главе 6.

В 1432 г. из Литвы в Новгород прибыл на княжение Юрий, сын известного нам Семена (Лугвеня) Ольгердовича. В 1440 г. князь Юрий Семенович уехал из Новгорода в Литву, где великий князь Казимир дал ему отчину.

В 1444 г. на княжение в Новгород был приглашен литовский князь Иван Владимирович^{125}.

В ходе почти тридцатилетней войны между детьми и внуками Дмитрия Донского Великий Новгород придерживался строго нейтралитета. Согласно вековой традиции, Новгород принимал низовых князей-изгнанников. В 1434 г. в Новгороде прятался от врагов Василий II (будущий Темный), а через несколько месяцев там же и его соперник Василий Юрьевич Косой. Родственники-соперники платили республике черной неблагодарностью, периодически требуя денег. Воспользовавшись гражданской войной, на Новгородскую землю смело нападали и тверские князья. Так, в 1441–1442 гг. Василий II стребовал с Республики 8 тысяч рублей. В 1446 г. он был ослеплен и стал Темным, и тут же новый московский князь Дмитрий Шемяка начал вымогать у Новгорода деньги. Новгородцы зла старались не помнить, и когда Шемяка проиграл войну, республика предоставила ему убежище.

В 1443 г. псковичи призвали на княжение из Литвы Александра Васильевича Чарторыского^{126}

. А с 1447 г. по 1455 г. Александр Чарторыский княжил в Новгороде. Дружина Александра состояла из трехсот всадников «кованой рати».

Глава 12

Падение вольного Новгорода

В 1462 г. умер Василий Темный. С вступлением на престол Ивана III над Новгородом нависла страшная опасность. Недаром Иван III впервые в русской истории получил прозвище Грозный, и лишь позже его заполучил «свирепый внук» Иван IV.

Единственным спасением Господина Великого Новгорода могло быть Великое княжество Литовское. С XII века новгородцы отстаивали свою независимость, балансируя между владимиро-суздальскими князьями. Теперь вся Владимиро-Суздальская Русь принадлежала свирепому Ивану.

Давайте посмотрим на противостояние Москвы и Новгорода не глазами историков XIX–XX веков, а глазами новгородцев XV века. Они не могли предвидеть Брестскую унию, полонизацию Литовской Руси, дикого произвола польских магнатов в XVII–XVIII веках и т. д. В их время большинство литовских князей и панов исповедывали православие, еще была веротерпимость. Многие города Литвы получили Магдебургское право, пускай и не всегда в полном объеме. Наконец, новгородцы привыкли видеть на Городище служилых литовских князей. Риторический вопрос, так почему мы должны вслед за историками называть часть новгородского населения, тяготевшую к Литве, изменниками?

Сторонников Литвы в Новгороде возглавляли бояре Борецкие. Началом решительной схватки с Москвой можно считать осень 1470 г. 5 ноября умер новгородский владыка Иона. Через два дня после его смерти в Новгород приехал из Литвы Михаил Александрович, брат киевского князя Семена. Михаил прибыл с киевской дружиной и получил статус служилого князя. Любопытно, что в Новгороде одновременно с ним находился и наместник великого князя московского Ивана III. Собственно, в этом ничего необычного для Республики не было, мы помним, как часто на кормлении содержалось сразу по два князя. Но тут ситуация была совсем другой. Если Михаила с некоторой натяжной можно считать кондотьером, то Иван III считал своего наместника ровней наместникам в Ростове, Можайске и других захваченных Москвой городах.

Партию Борецких, которую возглавляла Марфа, вдова посадника Исака Борецкого, постигла серьезная неудача при выборе нового владыки. Марфа желала видеть архиепископом Пимена, заведовавшего при Ионе Софийской (церковной) казной. Но по новгородскому обычаю владыка выбирался по жребию из трех претендентов. Ими стали Пимен, Варсоний (духовник покойного Ионы) и протодиакон Феофил.

15 ноября 1470 г. на Софийском (владыческом) дворе собралось вече. Жребий пал на Феофила. Противники Борецких воспользовались случаем и потребовали провести ревизию владыческой казны. Вече согласилось — русские люди всегда ненавидели взяточников и казнокрадов. Не берусь судить, воровал ли Пимен церковные деньги, но была обнаружена большая недостача. Пимена схватили, долго били, разорили его двор и постановили взыскать с него тысячу рублей.

Дело, конечно, было не в тысяче рублей. У Борецких и других бояр — противников Москвы — средства имелись большие, проблема была в резком падении престижа литовской партии.