Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

В итоге посольство уехало ни с чем, но из глубины поля появилась новая группа всадников, за которыми бежал на аркане по снегу раздетый и разутый пленник. Когда отряд приблизился к городу, то находившиеся на боевой площадке Золотых ворот Мстислав и Всеволод с трудом узнали в этом зверски избитом человеке своего младшего брата Владимира, оборонявшего Москву. Судя по всему, монголы вновь начали торг, предлагая князьям в обмен на жизнь Владимира Георгиевича открыть ворота: « Братья его, воевода Ослядюкович и все люди проливали обильные слезы, видя горькие мучения князя

» (Тверская летопись). А вот что рассказывает об этом трагическом моменте осады Лаврентьевская летопись: « И подъехали татары близко к воротам и начали спрашивать: «Узнаете ли княжича вашего Владимира?» И был Владимир печален лицом. Всеволод же и Мстислав стояли на Золотых воротах и узнали брата своего Владимира. О горестное и достойное слез зрелище! Всеволод и Мстислав с дружиной своей и все горожане плакали, глядя на Владимира

». Но князья и воеводы сдаваться без боя снова отказались, и тогда монголы, выполняя приказ своего хана, вытащили из ножен сабли и изрубили московского князя у главных ворот столицы.

Но и в этом действии Батыя был хитрый расчет – убийством Владимира он хотел спровоцировать его братьев, заставить их выйти из города с дружинами, а потом легко уничтожить отборных владимирских воинов в чистом поле. Словом, хотел сделать то, что недавно проделал над Юрием Рязанским. Но в этот раз не вышло, хотя все к этому шло, и князья действительно решились на вылазку: « Братья, лучше нам умереть перед Золотыми воротами

за Святую Богородицу и за правоверную веру христианскую » – с такими словами обратились они к своим гридням. Но нашелся человек, который это безумие пресек на корню, который, презрев всю субординацию и почтение к княжескому роду, грудью встал на защиту интересов своего родного города. Бравый воевода Петр Ослядюкович так рявкнул на молодых князей, что мигом привел их в чувство, заставив посмотреть на происходящее трезвыми глазами. В Тверской летописи так и написано: « Всеволод и Мстислав Юрьевичи хотели выйти из города против татар, но Петр-воевода запретил им сражаться

, сказав: «Нет мужества, и разума, и силы против божьего наказания за наши грехи ». Человек, который может запретить сражаться своим князьям, должен обладать несгибаемой волей и огромным личным мужеством, а судя по всему, у бывалого ратоборца Петра эти качества были в избытке! Не ошибся князь Георгий в своем выборе, знал, кому можно доверить судьбу столицы и своих детей. А вот около Юрия Рязанского такого человека не оказалось, а то, глядишь, и судьба нашествия сложилась бы по-другому. Батый, видя, что все его хитроумные планы потерпели крах, решил действовать силой и распорядился готовиться к общему штурму – судьба столицы должна была решиться на ее валах и стенах.

* * *