Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

Боевая организация нового ордена тоже ничем существенным не отличалась от той, которая была принята в других военно-монашеских братствах – тамплиеров, госпитальеров и тевтонцев. Главной ударной силой меченосцев была тяжелая конница, костяк которой составляли братья-рыцари. Защитное снаряжение рыцаря было традиционным – длинная кольчужная рубаха с капюшоном, кольчужные чулки с металлическими наколенниками и горшковидный шлем, украшенный фигурами представителей животного мира. Вооружение, как того требовал Устав, было без украшений, прочным и удобным, а состояло из пики, длинного меча, кинжала, булавы или боевого топора. Поверх доспехов надевалась белая мантия с эмблемой ордена, а завершал снаряжение рыцаря треугольный щит. В его распоряжении было также три лошади, одна для боя, а остальные для перевозки поклажи, и двое оруженосцев.

Помимо собственно братьев-рыцарей под знаменем ордена сражались и служащие братья – выходцы из незнатных слоев населения, которые в силу своего происхождения не могли занимать высокие командные должности. Они также принимали монашеские обеты и имели те же права, что и рыцари. Вооружение и доспехи служащих братьев ничем не отличались от рыцарского, хотя одежда и была более скромной – коричневого или серого цвета, с пришитой к ней эмблемой ордена. Сражаться они могли как в пешем строю, так и в конном, используя те же тактические приемы, что и их благородные собратья, поскольку выучка была практически одинакова. И еще один немаловажный момент – в качестве служащих братьев в ордене служило немало арбалетчиков и лучников, роль которых особенно возрастала во время обороны и штурма городов и замков. Мастерство стрелков ценилось необычайно высоко, поскольку требовало длительной подготовки и обучения, и не случайно командованию ордена иногда приходилось нанимать их за плату.

В отрядах пехоты служили также представители племен, живших на землях, покоренных меченосцами, и выходцы из городских низов и деревенской бедноты германских земель, которые откликались на призыв борьбы с язычниками и в поисках лучшей доли по морю и по суше отправлялись в Ливонию. Вооружение их было достаточно пестрым и разнообразным, а в орден они, соответственно, не вступали и монашества не принимали.

Начиная с 1201 года, епископ Альберт развил очень бурную деятельность по обращению ливонских племен в католическую веру, а заодно и расширению собственных территорий, что в конечном итоге привело к тому, чтов 1205 году его владения стали граничить с землями князя Вячко. Сам князь противостоять этой напасти не мог, не мог он и помешать росту немецкого влияния в регионе, который раньше находился в сфере влияния Полоцкого княжества. Ресурсы Кукейноса были ничтожно малы, а полоцкие князья, у которых был шанс изначально вмешаться в развитие событий и остановить немецкую экспансию, проявили удивительную близорукость и беспечность. Чем епископ Алберт и воспользовался на все сто процентов. Понимая, что он предоставлен сам себе и на помощь сюзеренов из Полоцка рассчитывать не приходится, Вячко решил действовать самостоятельно. « Когда король Вячко из Кукенойса услышал, что пришли таким большим отрядом латинские пилигримы и поселились по соседству всего в трех милях от него, он, добыв через гонца пропуск от епископа, отправился к нему на корабле вниз по реке. После рукопожатий и взаимных приветствий он тут же заключил с тевтонами прочный мир, который, впрочем, недолго продолжался. По заключении мира, простившись со всеми, он радостно возвратился к себе » (Хроника Генриха Латвийского). Радость князя понять было можно – присутствие столь напористого и агрессивного соседа, как орден меченосцев, вселяло в него тревогу, поскольку в случае большого конфликта с немцами он вряд ли надеялся на чью-либо помощь. А так аппетиты рыцарей сдерживались договором с Альбертом, и это пока Вячко устраивало – мало того, он начал внимательно присматриваться к тому, а что же, собственно, происходит на землях соседа. И скорее всего то, что он увидел, произвело на князя впечатление.