Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

Рев боевых рогов меченосцев разорвал предутреннюю тишину, и спящий город моментально ожил – тысячи людей поспешно вооружались и спешили на городские стены, с лязгом и грохотом мчались на закованных в доспехи боевых конях к городским воротам княжеские дружинники, а женщины и дети накрепко запирались в своих домах. С высокой башни князь Вячко видел, как на город наползает армия крестоносцев – тысячи воинов тащили лестницы, другие катили перед собой большие щиты, третьи тащили хворост и бревна заваливать ров. А над Юрьевым гремел набат, ярко горели на стенах костры, где кипятили смолу и воду, лучники и арбалетчики разбирали стрелы, а ратники складывали у бойниц кучи камней. У баллист замерли готовые к бою воины, ожидая лишь команды, чтобы начать обстреливать приближающиеся вражеские ряды. С башни, где стоял Вячко, пропела боевая труба, и град метательных снарядов обрушился на наступающих немцев, которые как снопы повалились на землю. Защитники били атакующих из баллист, лучники и арбалетчики расстреливали бегущих на штурм крестоносцев, а стоящие на стенах ратники швыряли во врагов дротики и сулицы. Немцы добежали до подножия стен, и десятки лестниц взметнулись вверх – рыцари и их оруженосцы стремительно полезли на стены. С боевых площадок их жгли смолой и шпарили кипятком, сбивали камнями и бревнами, а лестницы отталкивали длинными рогатками. Германцы десятками валились со стен обожженными и искалеченными, но новые воины Христовы в отчаянном порыве становились на место павших и с остервенением продолжали карабкаться наверх. Там, где им удалось достигнуть гребня стены, они вступали в схватку с защитниками – эсты рубили врагов топорами, гвоздили тяжелыми дубинами, кололи копьями и пиками. От страшных ударов эстонских палиц плющились железные рыцарские шлемы, трещали и раскалывались белые щиты с намалеванными на них красными крестами и мечами, а многие из противников, обхватив друг друга руками, бросались вниз со стен.

К воротам крестоносцы подтащили таран, а затем, прикрываясь навесом и большими щитами, начали ломать дубовые створы. Сверху бросали камни и бревна, лили смолу, швыряли факелы, пытаясь поджечь навес, но, покрытый мокрыми шкурами, он не желал загораться, а удары тарана становились все сильнее и сильнее. У ворот появился князь Вячко, здесь его уже ждала дружина и суздальские гридни князя Ярослава – воины сошли с коней и теперь разминались перед предстоящей схваткой. Князь спешился, опустил личину шлема и, вытащив из ножен тяжелый меч, велел открывать ворота – дружинники за его спиной строились в глубокую колонну. Немцы не ожидали беды, когда тяжелые створы распахнулись и из них потоком хлынули русские воины. Всех крестоносцев, что были у ворот, быстро порубили и посекли, навес и таран спалили, а сами дружинники ринулись вдоль стены, опрокидывая лестницы и рубя врагов направо и налево – германцы не выдержали атаки и бросились прочь от стен, к лагерю. Дружинники их не преследовали, поскольку опасались конных братьев-рыцарей, бой повсюду постепенно затихал, и штурмующие, оставив под стенами сотни мертвых и искалеченных тел, отступили. Победа в этот день осталась за Вячко, но он понимал, что это только начало и самые страшные испытания впереди.

* * *