Русь моя, жизнь моя…

Да. Так диктует вдохновенье:Моя свободная мечтаВсе льнет туда, где униженье,Где грязь, и мрак, и нищета.Туда, туда, смиренней, ниже, —Оттуда зримей мир иной…Ты видел ли детей в Париже,Иль нищих на мосту зимой?На непроглядный ужас жизниОткрой скорей, открой глаза,Пока великая грозаВсе не смела в твоей отчизне, —Дай гневу правому созреть,Приготовляй к работе руки…Не можешь – дай тоске и скукеВ тебе копиться и гореть…

Но только – лживой жизни этойРумяна жирные сотри,Как боязливый крот, от светаЗаройся в землю – там замри,Всю жизнь жестоко ненавидяИ презирая этот свет,Пускай грядущего не видя, —Дням настоящим молвив: нет!1911

«Когда мы встретились с тобой…»

Когда мы встретились с тобой,Я был больной, с душою ржавой.Сестра, сужденная судьбой,Весь мир казался мне Варшавой!Я помню: днем я был «поэт»,А ночью (призрак жизни вольной!)Над черной Вислой – черный бред…

Как скучно, холодно и больно!Когда б из памяти моейЯ вычеркнуть имел бы правоСырой притон тоски твоейИ скуки, мрачная Варшава!Лишь ты, сестра, твердила мнеСвоей волнующей тревогойО том, что мир – жилище Бога,О холоде и об огне.

«Земное сердце стынет вновь…»

Земное сердце стынет вновь,Но стужу я встречаю грудью.Храню я к людям на безлюдьиНеразделенную любовь.Но за любовью – зреет гнев,Растет презренье и желанье

Читать в глазах мужей и девПечать забвенья, иль избранья.Пускай зовут: Забудь, поэт!Вернись в красивые уюты!Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой!Уюта – нет. Покоя – нет.

«В огне и холоде тревог…»

В огне и холоде тревог —Так жизнь пройдет. Запомним оба,Что встретиться судил нам БогВ час искупительный – у гроба.Я верю: новый век взойдетСредь всех несчастных поколений.Недаром славит каждый родСмертельно оскорбленный гений.И все, как он, оскорбленыВ своих сердцах, в своих певучих.

И всем – священный меч войныСверкает в неизбежных тучах.Пусть день далек – у нас все те жЗаветы юношам и девам:Презренье созревает гневом,А зрелость гнева – есть мятеж.Разыгрывайте жизнь, как фант.Сердца поэтов чутко внемлют,В их беспокойстве – воли дремлют;Так точно – черный бриллиантСпит сном неведомым и странным,В очарованьи бездыханном,Среди глубоких недр, – покаВ горах не запоет кирка.1910–1914

Из цикла «Итальянские стихи» (1909)

Равенна