Русь – неделимое будущее…

15 июня в Сараево были убиты австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд и его супруга. Убийцей стал студент-гимназист — боснийский серб Принцип. 12 июля Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии. А Сербия все свои надежды возложила на Россию, так как выдержать удар начавших уже мобилизацию одиннадцати австро-венгерских корпусов она не могла.

На обращение сербского престолонаследника Александра российский император Николай II ответил:

«Россия никогда не останется равнодушной к судьбе Сербии».

13 июля 1914 года царь Николай Александрович приказал ввести «предмобилизационное положение», которое должно было начаться 17 июля, а уже на следующий день он объявляет полную мобилизацию, которая никакой опасности для Германии не представляла.

В Германии эти меры были приняты за пять суток до этого, а 17 июля император Вильгельм II провел у себя полную мобилизацию.

19 июля в 19:00 он объявил войну России и стал требовать того же от колеблющегося венского правительства. Начальник Генерального штаба германской армии граф Мольтке-младший потребовал от австрийского генерала Конрада общей мобилизации австро-венгерской армии против России.

24 июля Австро-Венгрия объявила войну России, мотивировав тем, что «Россия объявила войну ее союзнице Германии!».

Говоря о причинах развязывания Первой мировой войны — автор ее называет Второй Отечественной войной против войск Германии и Австро-Венгрии, — стоит упомянуть мнение профессора истории из Кембриджа сэра Ричарда Джея Эванса:

«Сербия несет самую большую ответственность за развязывание Первой мировой войны. Сербский национализм и экспансионизм были глубоко разрушительными силами, а сербская поддержка террористов из «Черной руки» — чрезвычайно безответственной.

Но Австро-Венгрия несет лишь чуть меньшую ответственность за ее паническую и чрезмерную реакцию на убийство наследника престола Габсбургов…»

Надо отметить, что, с одной стороны, Франция всячески поощряла российскую агрессивность по отношению к Австро-Венгрии, а с другой — Германия поддерживала австрийскую непримиримость. Вот из этой искры и полыхнуло пламя большой мировой войны, унесшей миллионы военных и мирных граждан.

А еще, если четче сказать, то Первую мировую войну спровоцировала небольшая группа воинствующих высокопоставленных политиков и военных в Австро-Венгрии, Германии и России. Немцы особенно активничали в подталкивании австро-венгерского руководства к войне с Сербией, которая не желала воевать в 1914 году после двух войн: опустошительной Первой Балканской войны предыдущих двух лет и участия в составе Балканского союза (Болгария, Греция, Сербия и Черногория) против Османской империи в 1912 и 1913 годах.

После двадцати пяти лет правления последний германский император Вильгельм II, человек властный и агрессивный, возомнил себя мессией. Он считал, что ведет себя и свою страну — Второй рейх — к величию. Свою политику он нацелил на войну, которая, по его убеждениям, должна привести к «Большой победе». Немецкие и австрийские генералы, подпевая ему, считали именно это время благоприятным моментом для войны. Они утверждали, что «лучше начинать воевать, чем проявлять унизительное терпение».

Но, чтобы развязать войну с Сербией, Австро-Венгрии нужна была всесторонняя поддержка Германии, без которой решение о начале войны было бы невыполнимо. И все же некоторые трезвомыслящие политики в Берлине и Вене пытались локализовать конфликт на Балканах. Однако именно недалекость и просчеты российского царя Николая II, получившего заверение в поддержке России, раздули этот австро-сербский конфликт до размеров Европы, а потом и мировых масштабов.

* * *

К концу 1916 года среди политиков и пишущей братии как на Западе, так и в России стали возникать и шириться разговоры о том, что по мере продолжения европейской войны будет слабеть степень участия в ней России. Причину видели только в одном — в вероятной революции, которая приближается. И в случае ее свершения и победы она, естественно, поменяет власть. А новое руководство России может отдалить свои интересы от интересов Запада, если вообще не порвать нити взаимодействия.

И появилась вполне созревшая и опасная проблема: если от русских мужиков, одетых в грубые солдатские шинели, власть и командиры требуют жертв, необходимость которых они не понимают, — их патриотический порыв постепенно угасает. В конечном счете он был обречен сгореть.