Русь нерусская: как зарождалась «рідна» мова

Такой же была ситуация в других местностях. «Украинцы у нас хотят во что бы то ни стало украинизировать город и все его учреждения… Но вся беда в том, что все рабочие, украинского и неукраинского происхождения, определенно высказываются против украинизации»,[247] — сообщал, например, из Луганска в газету «Правда» председатель местного комитета РСДРП(б) К. Е. Ворошилов. Печатные органы украинского движения признавали, что не только интеллигенция и рабочие в «русифицированных городах», но и крестьяне по селам требовали сохранения для своих детей в школе преподавания на русском языке и выступали против украинизации, поверив «тем врагам народа, которые нападали на наш язык и насмехались над ним»[248].

Проведенное при Центральной Раде по всей Украине анкетирование родителей школьников выявило, что подавляющее их большинство против перевода системы образования на украинский язык. Категорически против украинизации высказался и Всеукраинский съезд родительских организаций, состоявшийся в июне 1918 г. в Киеве. Как отмечалось на съезде, «русская культура в то же время и наша, украинская», а «ослабление русской культуры на Украине привело бы к общему понижению культуры, что гибельно отразится на всех сторонах жизни Украины».[249]

Такое «враждебное отношение родительских комитетов к украинизации»[250] вызвало бурное возмущение ненькопатриотов. «Государство имеет свои нужды, свои интересы, свою волю и эту волю объявляет через свои общегосударственные органы, а не через мнение случайной части населения — родителей нынешних учеников, — писал один из "национально сознательных". — Государственные школы не для тех только, кто сегодня учится, а для всего народа».[251]

Следует отметить, что когда противники украинизации предложили как раз и выяснить мнение всего народа, вынеся вопрос о языке на всенародный референдум (плебисцит), ненькопатриоты тут же заявили, что народ на Украине «не сознательный», представляет из себя «амфорную этнографическую массу», а не нацию, поэтому спрашивать его не за чем. «Раз признан принцип обучения на родном языке, как принцип единственно педагогический, никаким плебисцитам, анкетам не место. А если уж и проводить плебисциты, то нужно сначала создать соответствующие психологические условия, нужно после того, как украинскому народу веками прививалось презрение к родному языку, сначала поднять сознание народа, а тогда уже проводить плебисцит».[252]

Вопрос о том, какой язык в действительности родной для малороссов, переименованных теперь в украинцы, «национально сознательные» старались обходить. Но жизнь сама его поставила. На состоявшихся в 1918 г. все-украинских съездах учителей и журналистов отмечалось, что крестьяне, собираемые на сельские сходы, не понимают украинского языка и часто после выслушивания речей правительственных уполномоченных на «державной мове» требуют перевести сказанное на русский язык[253]

. «Новые законы… деревенское население не в состоянии усвоить по официальному тексту и оно ждет русского перевода»,[254] — подчеркивалось в направленном в Киев сообщении «Союза хлеборобов Полтавщины». С аналогичными трудностями столкнулись «национально сознательные» и в Подолии. Как вынужден был констатировать современный украинский исследователь, украинизацию этого региона сильно сдерживало то обстоятельство, что «большинство населения слабо владело украинским литературным языком».[255]

«Почти все образованные люди на Украине за немногочисленным исключением употребляли русский язык, — признавал Д. И. Дорошенко, занимавший при Скоропадском должность министра иностранных дел. — …Да и в народе уже исчез тот чистый украинский язык, который мы видим в произведениях Мирного, Левицкого, Гринченко. Его приходится возрождать главным образом с помощью школы».[256] На самом деле «чистый украинский язык» вышеуказанных писателей не «уже исчез», а никогда не употреблялся народом, но такого самоубийственного признания ненькопатриот позволить себе не мог. Он только проговорился, что даже с помощью школы возрождать «рідну мову» оказалось затруднительным: ее не знали не только ученики, но и учителя-языковеды. «Нельзя было одними декретами заводить украинский язык в школе дак как они все равно оставались бы на бумаге, нужно было дать возможность самим учителям овладеть языком, подготовиться к преподаванию на нем, подготовить все необходимые учебники, установить терминологию и т. д.».

[257]

Махно Нестор Иванович

Знаменитый «батько» Н. И. Махно в написанных уже в эмиграции мемуарах вспоминал, что когда агитаторы Центральной Рады на митингах пропагандировали идею борьбы с «кацапами-гнобителями мови», то «такая идея оскорбляла крестьян. Они стягивали с трибуны проповедников и били как врагов братского единения украинского народа с русским»[258]. Нестор Иванович, наверное, и представить себе не мог, что спустя десятилетия некоторые публицисты его самого будут выставлять борцом за «украинскую национальную идею».

Боженко Василий Назарович