Русь нерусская: как зарождалась «рідна» мова

Еще один известный закарпатский деятель Иван Раковский недоумевал по поводу стремления российских украинофилов создавать отдельный малорусский язык и литературу: «Как могла образоваться в пределах самой же России партия, отвергающая настоящий письменный русский язык? Что в Австрии готова почва для подобного рода деятелей — это нам понятно: ибо, само собой разумеется, что немецкое правительство равнодушно не может смотреть на преуспеяния другой народности, могущей, в свое время, оспаривать преобладание немецкого элемента; но что в России, и именно между соплеменниками нашими малороссами находятся мечтающие об образовании малорусской литературы, отдельной от настоящей русской, это, конечно, приводит нас в изумление… Мы должны заметить, что нисколько не видим нужды покинуть настоящую русскую литературу и гоняться за призраками какой-то новой малорусской литературы»[577]. Раковский удивлялся намерению возвести неправильное произношение некоторых русских слов в грамматические нормы и на такой основе создать новый язык: «Не находим мы никакой ни грамматики, ни логики в употреблении следующего образа писания: "вже", "де", "ще", "усе", "гострий", "читав", "говорить", "у церковь", "у корові" и пр. вместо "где", "ещё", "всё…/'острый", "читал", "говорил", "в церковь", "в корове". По его мнению, многие слова в отдельных местностях произносятся по-своему, отлично от правильного литературного произношения, и от произношений других местностей. Например, "знау" вместо "знаю", "цярь" вместо "царь", "читат" вместо "читает" и т. д. Сколько же пришлось бы создавать языков?»[578]. «Мы не считаем настоящую русскую литературу чуждою для малорусского племени, трактуем ее как общее достояние всех русских»,

[579] — делал замечание угрорус.

«Угорская Русь хорошо знает, что малороссы с великороссами образуют один русский народ, неразрывно связанный одним знаменем языка»,[580] — заявляли угрорусские деятели в печати. Такие настроения безраздельно господствовали в Закарпатье. Конечно, и там власти делали все возможное, чтобы местное население забыло о своем русском происхождении. Однако в отличие от австрийских немцев и поляков, венгры (после преобразования в 1867 г. Австрийской империи в Австро-Венгрию Закарпатье вошло в венгерскую часть государства, а Галиция и Буковина остались австрийскими) не жаждали насаждать в Угорской Руси украинство. Они предпочитали превращать эту область в чисто венгерскую.

После окончания Первой мировой войны закарпатские общественные деятели однозначно высказались за воссоединение с Россией. Но, будучи враждебно настроены по отношению к советской власти, они приняли решение о временном (пока в России не будут свергнуты большевики) вхождении края в состав Чехословакии. (При этом сами закарпатцы не сидели сложа руки. Они сформировали несколько добровольческих отрядов, которые через территорию Румынии переправились в Россию и в рядах армии Деникина приняли участие в гражданской войне).

Крамарж Карел

В чехословацких правящих кругах поначалу не было единого мнения насчет национальной политики в Подкарпатской Руси (так называлось Закарпатье в составе Чехословакии). Первый премьер-министр нового государства К. Крамарж считал украинское движение изобретением немцев и не скрывал своего презрения к нему. Зато президент страны Т. Масарик ненавидел русских и потому поддерживать украинство считал своим долгом. Вот только Крамарж оставался премьер-министром всего несколько месяцев, а Масарик занимал высший государственный пост на протяжении многих лет (до 1935 г.). Это и определило политику Праги. Она была направлена на насаждение «украинской национальной идеи». Из госбюджета выделялись немалые средства на финансирование украинских организаций, пропаганду украинского языка. Иногда использовались и силовые методы. Но к массовому террору власть все-таки не переходила (что объяснялось заступничеством за закарпатцев короля и правительства Югославии, бывшей тогда союзницей Чехословакии), а без него насадить «рідну мову» не получалось.

Масарик Томаш

Органы местного самоуправления в Ужгороде и Мукачеве использовали в своей работе русский литературный язык. По-русски были написаны вывески с названием улиц в закарпатских городах. Русский язык преобладал и в общественной жизни. А вот в системе образования, стесненной инструкциями чешского министерства, наблюдалось двуязычие. Министерство запрещало преподавание в школах на русском литературном языке и даже изучение самого этого языка, старалось не допустить в учебные заведения русскоязычных учебников. На должности учителей приглашались «национально сознательные» галичане. «Чешское правительство импортировало украинских сепаратистов из Польши, Австрии и даже Германии»,[581] — отмечалось в Памятной записке Центральной Русской Народной Рады, переданной в июле 1938 г. премьер-министру Милану Ходже, при котором политика несколько изменилась в благоприятную для русского населения сторону.