Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Пожар в главном храме земли Владимирском Успенском соборе ознаменовал собой падение столицы Северо-Восточной Руси. Последовала тотальная резня: «от оуного и до старца и сущаго младенца и та вся иссекоша, овы оубивающе, овы же ведуще босы и безъ покровенъ въ станы свое, издыхающа мразомъ»[306]. Успенский собор, другие городские церкви и монастыри были разграблены, пожаром был уничтожен Новый город. Местное население поголовно погибло или было выведено в полон. Разорение хорошо прослеживается и на археологическом материале, который демонстрирует не только гибель многих людей и материальных ценностей, но и последующее запустение целых районов прежде весьма многолюдного мегаполиса

[307].

Тактически монголы могли считать себя победителями. Но формально великий князь Юрий еще оставался у власти и продолжал военные действия. И монголы должны были как можно быстрее найти его и уничтожить, пока он не восстановил свои силы.

* * *

Ход изложения в русских летописях позволяет говорить, что Владимир был последним городом, который осаждала единая монгольская армия. Рашид-ад-Дин утверждает, что еще крепость «Кыркла» (Переяславль Залесский) Чингизиды также «взяли сообща» и лишь затем решили «на совете идти туманами облавой и всякий город, область и кре-пость, которые им встретятся (на пути), брать и разрушать»[308]. Возможно, так и случилось, но после 7 февраля они обязаны были расширить диапазон своих набегов: где-то скрывался великий князь, собирающий вокруг себя войска для ответного удара. Суздальские города были практически беззащитны, так как ополчения ушли к военному лагерю на Сити. Именно с этим следует связать такой широкий размах достижений интервентов:

". и поидоша на великого князя Юрья оттоле, овии же идоша к Ростову, а инии же кь Ярославлю, л инии на Волгу, и на Городець, и те поплениша все по Волзе, и до Галича Володимерьскаго, а инии идоша к Переяславлю, и тот град взяша, оттоле всю страну ту, и город мнози поплениша: Юрьевъ, Дмитровъ, Волокъ, Тверь, ту же и сына Ярославля оубиша, и до Торжку, несь места идеже не повоеваша, и на всеи стране Ростовскои и Суждальскои земле; взяша городовъ четыренадесяте опроче слобод и погостовъ в одинъ месяць, февралю кончевающюсь лету (67) 45»[309].

Как известно, все перечисленные в этом летописном сообщении города имели стены и оборонительные укрепления, причем порой, как в случае с Переяславлем Залесским, весьма значительные[310]

. Ниже мы будем рассматривать осады таких городов, как Торжок и Козельск, из которых лишь первый обладал действительно полновесной оборонительной линией, но на взятие как одного, так и другого монголы вынуждены были тратить по нескольку недель. Надо полагать, такие первоклассные крепости, как Переяславль или Ярославль, могли держать и более длительную оборону. Однако отдельные отряды монголов брали суздальские города «с ходу». Причин этому было несколько. Во-первых, конечно, отток боеспособного населения в великокняжеское войско. А во-вторых, возможно, сговорчивость и неожиданная порядочность монголов в тех населенных пунктах, которые не оказали им сопротивления. Они торопились, и им удобнее было действовать в среде населения, которое еще не имело возможности озлобиться на их жестокость. Кроме того, для розыска князя в заволжских лесах требовались проводники, без участия которых все усилия монголов были бы тщетны. Следует отметить, что, в то время как описанию погромов и убийств в Рязанской земле, Москве, Суздале и Владимире в летописи уделяется значительно больше места, о разорении других городов Суздальщины сказано очень сухо: «несь места идеже не повоеваша» или «оттоле всю ту страну и грады многы все то плениша, доже и до Торжку, и несь места ни в(е)си, ни селъ, тацехъ редко, идеже не воеваша»[311]. Используются глаголы «взята», «плениша», «воеваша», но нет «пожгоша», «убиша», «избиша», «емше», «яша», «огневи предаша», которые употреблялись ранее.