Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

«Князь же Юрьи посла Дорожа в просики въ 3000-хъ мужь, и прибежа Дорож и рече: «А оуже, княже, обошли суть насъ около Татары!»»[322].

Все другие источники (как ростовские, так и новгородские) также подчеркивают внезапность монгольской атаки: «и се внезапу приспеша Татарове»[323] или «и сице ему [Юрию]

молящуся съ слезами [о погибших во Владимире], и внезаапу приидоша Татарове»[324]. Непредвзятый южнорусский источник более конкретно указывает на обстоятельства тактического успеха монгольских полководцев:

«совокоупляюшоу емоу [Юрию] около себе вои и не имеющоу сторожии, изъеханъ бысь безаконьнымъ Боурондаема, всь городъ

[то есть лагерь] изогна и самого князя Юрья оубиша»[325].

Отсутствие сторожей — непростительная оплошность для военного времени. Можно себе представить ощущения русских полководцев, оценивших произошедшее. Великолепный стилист, русский книжник очень изысканно выразил грусть, охватившую князя Юрия после получения известия о подходе татар:

". вънезапу приспеша татарове <. >,

Юрьи же князь отложи всю печаль и поиде к нимъ.;

И съступишася обоихъ полци, и бысть сеча зла и велика.»

(Софийская I летопись)[326].

Монголы подошли столь неожиданно, что великий князь даже не успел выстроить полки: ". и постави полки около себе, но не успеша ничтоже»[327]. Это подтверждается и археологическим материалом[328]. Тумен Бурундая подошел к вытянувшемуся вдоль Сити русскому лагерю с северо-запада, а не с юго-востока от Углича, откуда его ждали. Внезапным налетом с марша он прижал часть войск Юрия к реке и уничтожил. Оставшиеся в меньшинстве и дезориентированные русские полки были обречены. Бурундай двинул своих всадников вдоль речного русла и, создавая численное превосходство на каждом участке наступления, обратил противника в беспорядочное бегство. Последовала широкомасштабная резня, в ходе которой были убиты великий князь, войсковые руководители и многие рядовые воины.

Излагая события сухо и порою формально, ростовский летописец пытается затушевать значение трагедии на Сити, в которой не лучшую свою роль сыграл великий князь Юрий Всеволодович[329]

:

«то же [что обошли его татары] слышавъ князь Юрьи, всед на конь свои, съ братом своим Святославомъ, и съ сыновци своими, с Василком, Костянтиновичем, и со Всеволодом, и Володимером, и с мужи своими, и поидоша противу поганых, и нача князь полки ставити и се внезапу приспеша Татарове на Сить противу князю Юрью, князь же отложи всю печаль и поиде к нимъ, и ступишась обои полци, и бысть сеча зла, и побегоша пред иноплеменники, и ту оубьенъ бысть велликии князь Юрьи Всеволодичь, на рице на Сити и вои его многи погибоша, а Василка Констянтиновича руками яша»[330].

О численности войск у каждой из сторон в этом сражении судить затруднительно. Несмотря на то что Юрий собирал войска со всего Северо-Востока, многие могли не успеть подойти или отвлеклись на оборону собственной территории. Однако, как мы отметили выше, около 10 тысяч воинов в русской армии на Сити все же было. Судя по сообщению Рашид-ад-Дина о том, что ханы после занятия Переяславля решили «идти туменами облавой», можно предположить наличие у Бурундая, рыскавшего в поисках владимирского князя, войск не более тумена (ок. 10 тысяч всадников). Получается, что в сражении 4 марта 1238 г. силы сторон были практически одинаковы; успех был связан с тактическим искусством, которым монголы полностью воспользовались, а руководители русской армии им не смогли достойно ответить.

* * *