Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

В полном обмундировании воины вынуждены были переправляться глубоким бродом через Сан. Первым перешел реку отряд половцев, подтвердивший, что «не бе бо стражь их [венгров — Д. Х.] у рекы». Благородные противники не стали мешать и позволили русским князьям выстроить боевой порядок уже на другом берегу: «исполчивша же коньники и пешьци».

В расстановке войск Даниил использовал необычную композицию. Основные силы под его собственным руководством были расположены на левом фланге. Центр держала «малая дружина» во главе с дворским Андреем. Правый фланг занимали волынские полки Василька Романовича. Эту комбинацию мы уже видели десять лет назад в битве под Шумском.

Ростислав также проявил оригинальность в расстановке сил. Центральный полк, состоявший, вероятно, из венгров, был удален за основные порядки и превратился в запасный. Им руководил бан Фильний. Правый фланг, выполнявший теперь функцию центрального, включил как венгерские войска, так и отряды галицких оппозиционеров («Русь и Угры и Ляхы»). Его возглавил сам Ростислав. Левый фланг интервентов заняли польские дружины Флориана. При этом некоторая часть пехоты («пешцев»), вероятно, поляки, была оставлена под стенами Ярослава для предупреждения вылазок горожан и охраны осадных машин:

«…пешци же остави противу вратомъ града, стеречи вратъ, да не изыдут на помощь Данилу и не съсекут пороковь»[622]

.

Фактически Ростислав изолировал от боестолкновении значительную часть пехоты, то есть рядовых воинов, которые остались либо под городскими стенами Ярослава, либо в составе запасного полка Фильния. Вперед выступили тяжеловооруженные рыцари, ожидавшие от битвы новой серии единоличных противоборств по правилам великосветских турниров.

С началом боя никто затягивать не стал. Судя по всему, день 17 августа 1245 г. уже клонился к концу, так что стороны пребывали в нетерпении[623]. Медленно двигались русские «пешцы» на врага, «поидоста с тихостью на брань, сердце же ею крепко бе на брань и устремлено на брань»[624]. Ростислав демонстрировал бо́льшую скорость перемещений. После краткого обстрела лучников он двинул на противника своих всадников. Их целью была хоругвь князя Даниила, удар наносился именно по этому полку. Однако дворский Андрей предупредил действия противника и заслонил левый фланг:

«ускоривъ, сразися с полкомъ Ростиславлимъ»[625]. План Даниила заключался в том, чтобы ввязать в схватку в центре и оттянуть к реке как можно больше интервентов, после чего ударить на них с фланга. Ростислав, вероятно, был настолько уверен в победе, что просто пустил вперед тяжеловооруженную конницу, оставив в тылу пехоту, призванную потом довершить дело. Впечатление, которое производили эти великолепные, закованные в дорогостоящие доспехи рыцари, было очень сильным, и одно оно могло обернуть в бегство неискушенного русского «воя» или степного кочевника. Так и произошло с некоторыми половцами, обратившимися в бегство сразу после переправы через Сан, только завидев солнечные блики на латах польско-венгерских воинов. Но это было только исключение из правил. Другие ратники Галицко-Волынской коалиции не только не дрогнули, но и проявили в ходе сражения чудеса мужества и стойкости.

Битва под Ярославом 17 августа 1245 г. Предположительная схема по В. Т. Пашуто (Пашуто, 1956. С. 195)

Дружина дворского Андрея встретила первый удар венгерской кавалерии лесом копий, «копьем же изломившимся, яко от грома тресновение бысть». Сокрушительного удара не получилось. Всадники вынуждены были остановиться и ввязаться в позиционный бой. На левом фланге польские рати Флориана врубились в полки князя Василька и, как сообщает летопись, «крепко идуща» с криками: «Поженемь на великыи бороды!». Очевидец вспоминал: «И силен глас ревуще в полку их»[626]. Даниил же, пройдя через «дебрь глубокую», с основными силами ударил на «задний полк» Фильния.