Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

Каковы бы ни были реальные отношения Рюрика с Аскольдом и Диром, равно как с Олегом, ясно, что основная идея «Повести временных лет» — зависимость варягов от законной княжеской власти, без поддержки которой они не имеют права пребывать на славянских землях. Еще важнее то обстоятельство, что исторический акт — призвание варяжских князей в Новгород — воспринимается как прецедент: право призванного княжеского рода на власть в других славянских городах, пусть и по договору — ряду с их жителями. Деяния первых русских князей Рюрика, Олега, Игоря и Ольги — вплоть до трех Ярославичей, эпическим слогом изложенные в Начальной русской летописи (они имеются в ПВЛ, и в НПЛ), стали такими прецедентами для всего русского средневековья: они приукрашивались и расцвечивались, по-новому интерпретировались в позднейших летописных сводах, особенно в Степенной книге, но в основе их сохранялось древнее предание.

В обоих сводах убийство Аскольда и Дира мотивируется тем, что они, «нѢста князя, ни рода княжа». Но если в «Повести временных лет» эта мотивировка обоснована их принадлежностью к дружине Рюрика, законно призванного князя, то в Новгородской летописи аргументация Игоря остается неясной, так как неясным в этой летописи было и происхождение киевских правителей. Между тем для «Повести временных лет» (в лаврентьевской редакции) это был один из главных вопросов: «кто в КиевѢ нача первое княжити».

Показательно, что летописец не конструирует фигуру первого князя, вроде Пршемысла или Пяста, а занимается историческими изысканиями. Он не называет князем Кия — говорит лишь, что тот княжил «в роде своем», в отличие от призванных князей «от рода варяжска» (ср. главу II.2). Это новое государственное, а не родоплеменное значение термина князь — и, соответственно, новое понятие княжеского рода — оказывается принципиально важным для летописца и отражаемой им древнерусской государственной традиции. Русский княжеский род с Олегом и Игорем возглавляет иерархию, включающую бояр и дружину, которой подчиняются «по ряду» племенные структуры.

Аргументом в пользу искусственности предания о первых киевских князьях в целом, соединения Аскольда и Дира как соправителей считалось известие тех же летописей о том, что они были похоронены в разных местах. Но сведения о могилах исторических персонажей вообще отличаются некоторой противоречивостью: могила того же Олега упоминается то в Киеве (ПВЛ), то в Ладоге (НПЛ), а по предположению А. А. Шахматова, даже за морем. Однако Олегова могила хорошо известна в Киеве позднейшей киевской летописи XII в. на Щекавице у «Жидовских ворот» (ср.: Ловмяньский 1985. С. 135–136; Приселков 1996. С. 78). Так или иначе, наиболее последовательно биография Олега прослежена в версии ПВЛ.

Далее в «Повести временных лет» сказано: «И сѢде Олегъ, княжа въ КиевѢ, и рече Олегъ: «Се буди мати градомъ русьскимъ». И бѢша у него варязи и словѢни и прочи прозвашася русью» (ПВЛ. С. 14). Русь принесла свое имя на землю, называвшуюся «польской» в соответствии с племенной традицией. Летописец специально указывает на то, что это название распространяется на всю дружину Олега, включавшую уже не только варягов, но и словен (и прочих).

После этого говорится о том, что Олег стал строить города (традиционное занятие князей в понимании летописца) и «устави дани словѢномъ, кривичемъ и мери, и устави варягомъ дань даяти от Новагорода… мира дѢля» (ПВЛ. С. 14). Таким образом, Олег подтверждает своим уставом договор (ряд) с северными племенами. Но сам князь обосновывается на юге, в Киеве, и его усилия направлены на покорение южных племен. Первым делом он подчиняет независимых древлян в правобережье Днепра, а затем обращается против левобережья, входящего в сферу влияния Хазарского каганата. Олег возлагает «легкую дань» на северян, заповедав им не давать дани хазарам: «Азъ имъ противенъ, а вамъ не чему» (ПВЛ. С. 14).

Два обстоятельства существенны в этом кратком летописном тексте: во-первых, Олег вступает в переговоры о дани со славянскими племенами — заключает с племенами Среднего Поднепровья такой же ряд, как и с племенами севера; во-вторых, здесь впервые говорится о конфликте руси и хазар. Олег присваивает северянскую и радимичскую дань: таким образом русский князь овладевает хазарской податной территорией в Среднем Поднепровье, которая и получает в летописи название «Русская земля» (в узком смысле) — становится княжеским доменом, «части» которого требуют себе все русские князья, претендующие на старшинство в роде со второй половины XI в. Этих сведений о присвоении хазарской дани нет в Новгородской первой летописи, где самостоятельным деянием Олега изображен лишь поход на греков (под 922 г.), и это обстоятельство свидетельствует о том, что составитель «Повести временных лет» руководствовался не только домыслами при описании деяний Олега.