Русалочка в шампанском

Марише с трудом верилось, что Марина ничего не ответила потенциальной свекрови на такой выпад.

– Ну, она опомнилась, нос задрала и фыркнула так презрительно, что у нее, мол, дом не хуже, а куда лучше. И муж – миллионер! А в недалеком времени и вовсе в президенты может выйти!

– Ну, это она явно приврала.

– Я ей тоже не поверила, – с довольным видом кивнула мать Костика.

Обе женщины замолчали. О чем думала мать Костика, сказать было трудно. А вот Мариша прикидывала, каков процент соотношения правды и лжи во всем сказанном Марией Сергеевной. В том, что женщина привирает, у Мариши не было никаких сомнений. Очень многое в ее словах противоречило друг другу.

То у Марии Сергеевны получалось так, что Костик сам бросил Марину. А затем она вдруг принимается укорять несостоявшуюся невестку в том, что та не подождала ее сына и выскочила замуж за другого.

Так кто кого бросил? Марише почему-то казалось, что все-таки Марина бросила Костика. Благосостояние пришло к молодому человеку совсем недавно. На доме снаружи еще в некоторых местах даже строительные леса не убраны. С дорогой мебели не со всей сняты магазинные чехлы. А Марина замужем уже почти три года. Значит, что? Значит, все эти три года или даже больше Костик учился и особых денег не имел. Они повалили к нему лишь недавно. Вот тут Марина просчиталась.

Но, с другой стороны, что ей мешало бросить богатого, но нелюбимого мужа и вернуться к любимому и теперь тоже богатому?

– Хм, а как я могу поговорить с вашим сыном? – спросила Мариша у матери Кости.

– Телефона я вам его не дам! – отрезала женщина.

– Почему? – оторопела Мариша.

– Не дам, и все! Не позволю вам тревожить Костю этой дурацкой историей!

– Но…

– Кто-то убил Марину, кому-то она или ее богатый муженек перешли дорожку, а нервы трепать будут Косте? Нет! Не выйдет!

– Но поймите, сейчас я пришла к вам, так сказать, неофициально. Но скоро вашим сыном заинтересуется и следователь.

– Вот когда заинтересуется, тогда и поговорим. А пока оставьте Костю в покое.

– Но я должна…

– А я должна защитить своего сына! До свидания!

И женщина решительно поднялась со своего места, выпроваживая гостью вон. Ни о каком задушевном разговоре больше речи не шло. Костина мать откровенно выпихивала гостью из своего дома. Она была готова защищать покой своего сына любой ценой.

– Но я хотела…

– До свидания, я вам сказала! – с напором повторила мать Кости. – Разговор окончен!

Мариша не стала спорить. Окончен так окончен. С Марией Сергеевной не очень-то и поспоришь. Того и гляди, женщина могла пустить в ход грубую силу. Так что Мариша вежливо, насколько позволяла ситуация, попрощалась с хозяйкой и удалилась, пытаясь сохранить остатки самообладания.

Но далеко она не ушла. Вначале прогулялась до угла, завернула за него, избегая бдительного взгляда Марии Сергеевны, а потом, выждав недолгое время, вернулась обратно.

Теперь Маришу интересовали соседи Костика и его родителей. Уж соседи-то скажут ей, где на самом деле находится парень. В какой же дом зайти? Впрочем, выбор был предоставлен Марише словно самой судьбой. Справа от нее тихонько скрипнула на ветру незакрытая калитка, и Мариша подошла к ней.

Никакой таблички, оповещающей мир о том, что во дворе живет страшное чудище с зубами и клыками, тут не было, но Мариша на всякий случай решила соблюсти осторожность. Этих владельцев частных домов не поймешь. Иногда они сами оставляют двери и запоры открытыми, искушая воров, а потом негодуют, что их обокрали, а порой заводят огромных сторожевых собак и… и опять же не закрывают двери!

Но во дворе никого не было. Ни собак, ни людей, ни прочих животных. Лишь одна ободранная курица выскочила из-за сарайчика, но увидев чужачку, тут же рванула обратно. Мариша шла к дому и поражалась тому, как соседние дома и участки могут разительно отличаться друг от друга.

У родителей Костика была настоящая усадьба с барским домом, а тут в лучшем случае лачужка беднейшего из самых бедных крестьян. Домик, когда-то покрашенный голубой краской, весь покосился и осел. Ступени крыльца все прогнили. И ступать по ним было просто опасно. Два окна были выбиты и забиты кое-как старой фанерой.

От всей хибары веяло таким запустением и разрухой, что Мариша даже засомневалась, а живут ли тут люди? Но вскоре нос ее уловил слабый запах дыма, а ухо – едва слышные человеческие голоса. Мариша пошла на звук голосов, с трудом преодолела преграду в виде ступенек лестницы, одна из которых прогнила совершенно, а две других тоже на ладан дышали, и вошла в вонючие сени, в которых с потолка свешивалась паутина, а под ногами хрустел мусор.

– Хозяе…

Мариша собиралась подать о себе весточку, но слова застряли у нее в горле. Она услышала знакомый голос Марии Сергеевны. Только сейчас он не был надменным или хвастливым, наоборот, каким-то подавленным и жалким.