Русская Америка. Слава и боль русской истории

Простая справедливость требует признания за всемирными завоевателями и нашими жизненными соперниками англосаксами одного неоспоримого качества — никогда и ни в чём наш хвалёный инстинкт не играет у них роль добродетельной Антигоны (в греческой мифологии дочь царя Фив Эдипа, сопровождавшая слепого отца в его скитаниях. — С.К.). Внимательно наблюдая жизнь человечества в её целом и оценивая каждое событие по степени влияния его на их собственные дела,

они неустанной работой мозга развивают в себе способность на огромное расстояние во времени и пространстве видеть и почти осязать то, что людям с ленивым умом и слабым воображением кажется пустой фантазией. В искусстве борьбы за жизнь, т. е. политике, эта способность даёт им все преимущества гениального шахматиста над посредственным игроком. Испещрённая океанами, материками и островами земная поверхность является для них своего рода шахматной доской…»

Как это точно! В начале ХХ века Вандам писал о «шахматной доске» англосаксов, а Збигнев Бжезинский в конце ХХ века назвал свою книгу: «The Grand Chessboard» («Великая шахматная доска»).

Но далее Вандам говорил ещё более верные и горькие вещи:

«…Земная поверхность является для них своего рода шахматной доской, а тщательно изученные в своих основных свойствах и в духовных качествах своих правителей народы — живыми фигурами и пешками, которыми они двигают с таким расчётом, что их противник, видящий в каждой стоящей перед ним пешке самостоятельного врага, в конце концов, теряется в недоумении — каким же образом и когда был сделан роковой ход, приведший к проигрышу партии…»

Сделав это отступление, Вандам продолжал:

«Такого рода искусство увидим мы сейчас в действиях американцев и англичан против нас самих.

Едва только весть о новых русских открытиях в Тихом океане распространилась по цивилизованному миру, как работавшие у Камчатки и в Охотском море американские китобои потянулись к Амурскому лиману и Татарскому проливу для наблюдения за нашими действиями в тамошних местах. В соседней Маньчжурии появились лучшие из политических разведчиков — миссионеры. В самих Штатах политическая мысль занялась выяснением вопроса о том, какое значение может иметь величайший из бассейнов земного шара, т. е. Тихий океан, для человечества вообще и для североамериканцев в особенности. Поднятый сначала печатью, вопрос этот перешёл затем в вашингтонский сенат, составляющийся, подобно древнему римскому сенату и английской палате лордов, из самых сильных голов, так называемых «строителей государства». Из произнесённых в этом учреждении в 1852 г. речей, посвящённых тихоокеанскому вопросу, самой замечательной по глубине знания и ясновидению была речь сенатора штата Нью-Йорк Вильяма Съюорда

 (того самого, будущего госсекретаря. — С.К.)…»

Вот как! Оказывается, янки внимательнейше отслеживали наши действия и были охвачены всё большей тревогой и даже паникой по поводу возможных великих наших тихоокеанских перспектив. Они постоянно ломали голову — как лишить Россию этих перспектив? А наилучшим и наиболее прочным образом это обеспечивалось отъёмом от России её Русской Америки.

«Российские» академики уверяют нас, что это Россия навязывала бедным янки свои лежалые-де американские владения и «подкупала» с этой целью сенат США. А добрый-де янки «Съюорд» решил — по широте души — откликнуться на расейскую просьбу выручить её деньжатами в трудный для России час. Увы, на деле всё было иначе — с точностью, как говорят математики, «до наоборот». Политическая и экономическая элита США прекрасно сознавала всё возрастающую опасность для геополитических планов США сохранения Русской Америки за Российским государством.

Значение дальнейших практических действий США, взаимосвязь их с русской активностью на Амуре и с проблемой Русской Америки Вандам понимал тоже с абсолютной точностью: