Русская Америка. Слава и боль русской истории

«Этот весьма скромного происхождения и по внешности мало похожий на героя человек до пятидесяти лет таил в себе дарования природного вождя и великого государственного строителя. Имея под началом лишь служащих компании и не отличавшихся храбростью алеутов, Баранов перенёс главную квартиру компании с острова Кадьяка на населённый свирепыми колошами материк и в Ситхинском заливе заложил столицу Русской Америки Ново-Архангельск. Здесь, вслед за сооружением форта с 16 короткими и 42 длинными орудиями, появилась верфь для постройки судов, меднолитейный завод, снабжавший колоколами церкви Новой Испании. Столица, белое население которой быстро возросло до 800 семейств, украсилась церковью, школами, библиотекой и даже картинной галереей. В сорока верстах у минеральных источников устроена была больница и купальня…»

Вандам рисует впечатляющую картину, но она вполне исторична. На старом фото 1867 года можно увидеть «дворец Баранова» — оригинально выстроенное здание с круговой обзорной башней на крыше, высившееся над Ново-Архангельском и надолго пережившее даже Русскую Америку…

Вернёмся, впрочем, к тексту Вандама:

«Как центр самой важной в то время меховой торговли, Ново-Архангельск сделался первым портом на Тихом океане, оставив далеко позади себя испанский Сан-Франциско (речь, напомню, о 10-х годах XIX века. — С.К.). К нему сходились все суда, плававшие в тамошних водах. Радушно принимая всех иностранных гостей, Баранов ни на минуту не упускал из виду русских интересов… не покладая рук работал над упрочением нашего положения.

На море он с каждым годом увеличивал число русских кораблей, усеивал острова русскими факториями, заводил торговые сношения с иностранными портами, а на суше всё дальше и дальше уходил в глубь материка, прокладывая путь с помощью духовенства и закрепляя постройкой фортов. Русские владения росли и к востоку, и к северу, и к югу…

В общем, за время своего пребывания во главе компании Баранов сделал для России то, что не удалось сделать ни одному простому смертному. Он завоевал и принёс ей в дар всю северную половину Тихого океана, фактически превращённую им в «Русское озеро», а по другую сторону этого океана целую империю, равную половине Европейской России, начавшую заселяться русскими и обеспеченную укреплениями, арсеналами и мастерскими так, как не обеспечена до сих пор Сибирь…

С уходом этого великого человека кончился героический период русской деятельности на Тихом океане…»

Вандам не знал, что Советская Россия начнёт новый героический период русской деятельности на Тихом океане. Но для того времени ретроспективная оценка Вандама слишком во многом оказывалась справедливой. И особую остроту ей придавал тот факт, что она описывала именно ретроспективу, в которой Россия обладала своей частью Америки, но которая к концу XIX века не продолжилась как реальность с обнадёживающей перспективой.

СУТЬ русской натуры искажённо представляли не раз — разные фигуры и в разное время. Вот как писал о России и русских французский маркиз Астольф де Кюстин в конце первой половины XIX века:

«В России нет больших людей, потому что нет независимых характеров… Научный дух отсутствует у русских, у них нет творческой силы, ум у них по природе ленивый и поверхностный… Русские хорошие солдаты, но плохие моряки; в общем они скорее склонны к покорности, нежели к проявлению своей воли. Их уму не хватает импульса, как их духу — свободы… Что за страна! Бесконечная, плоская, как ладонь, равнина без красок, без очертаний… По этой стране без пейзажей текут реки огромные, но лишённые намёка на колорит».

Ну, ладно, это — француз, да ещё и недоброжелатель… И русский несомненный патриот — хотя его упрекали часто в обратном — Пётр Яковлевич Чаадаев написал примерно в те же годы, когда Россию посетил де Кюстин: «Преувеличением было бы опечалиться хотя бы на минуту за судьбу народа, из недр которого вышли могучая натура Петра Великого, всеобъемлющий ум Ломоносова и грациозный гений Пушкина»…

Прекрасно сказано!

Однако Чаадаев написал, к сожалению, и вот что:

«Обделанные, отлитые, созданные нашими властителями и нашим климатом, только в силу покорности стали мы великим народом… Есть один факт, который властно господствует над нашим историческим движением, который красною нитью проходит через всю нашу историю, который содержит в себе, так сказать, всю её философию, который проявляется во все эпохи нашей общественной жизни и определяет их характер, который является в одно и то же время и существенным элементом нашего политического величия, и истинной причиной нашего умственного бессилия; это — факт географический».

По Чаадаеву выходило, что распространились русские широко, а «плавают» мелко… И пространная «география»-де России — одна обуза.

А вот что писал ещё один нередко неглупый русский человек — Николай Александрович Бердяев: