Русская Америка. Слава и боль русской истории

России тогда удалось объединить против намерения Англии безраздельно и произвольно царить на морях всю тогдашнюю Европу! Франция и Испания признали принцип вооружённого нейтралитета де-юре. В 1780–1783 годах с учётом этого принципа образовалась система союзных договоров России с Данией, Швецией, Голландией, Пруссией, Австрией, Португалией и Королевством обеих Сицилий. Даже Англия вынуждена была согласиться с русской инициативой де-факто.

Лишь посол России в Лондоне Семён Воронцов был против, заявляя, что принцип «вооружённого нейтралитета» якобы невыгоден для России. Впрочем, граф был и против так называемых «разделов Польши», по которым в состав России вернулись белорусские земли и все те украинские земли, которые ещё удерживали за собой польские паны. Воронцов утверждал, что это «противно идеям справедливости» и поэтому «возмущает общественное мнение Запада». Увы, эти песни мы слышим в России и сегодня — от уже современных ренегатов, подобных Воронцову.

В действительности принцип «вооружённого нейтралитета» оказался эффективной и убедительной внешнеполитической инициативой екатерининской России. И надо ли много говорить, как помогло это США? В октябре 1780 года президент Континентального конгресса — фактически, первого правительства США — Сэмюэль Хантингтон через французского поверенного в Петербурге маркиза де Верака направил российскому правительству послание, где сообщалось о действиях США в духе декларации о вооружённом нейтралитете. В заключение Хантингтон писал: «Конгресс желает, чтобы чувства и мероприятия… затрагивающие этот важный сюжет, были бы доведены до сведения нашей великой и доброй союзницы возможно скорее, как только это окажется возможным».

Хантингтон здесь, конечно, выдавал желаемое за действительное — великая Россия не являлась для Америки «доброй союзницей». При всём при том знать оценку Хантингтона нам не мешает, как и мнение члена Континентального конгресса Артура Ли. В письме Хантингтону от 7 декабря 1780 года Ли подчёркивал, что «большая сила Российской империи, мудрость и широта взглядов её министров и уважение, которым пользуется её императрица, придают этому двору наибольший вес в конфедерации нейтральных государств

».

Официальных дипломатических отношений между Россией и США установлено по-прежнему не было, но в 1781 году Россия совместно с Австрией предложила воюющим державам, то есть Англии, с одной стороны, и США с Францией и Испанией, с другой стороны, посредничество в целях заключения скорейшего мира.

Георг III настолько желал согласия с Екатериной, что был готов отдать России остров Менорка (Минорка), если та, приняв посредничество, будет действовать в интересах Англии.

С 1802 года испанский остров Менорка из группы Балеарских островов в западной части Средиземного моря не раз переходил из рук в руки, в том числе — и Англии, которая владела им с 1708 по 1756, с 1763 по 1782 и с 1798 по 1802 год. Иными словами, предлагавшийся Лондоном подарок был сомнительного свойства, и Екатерина от сего «данайского дара» отказалась, но не отказалась от посредничества. Впрочем, реально оно не понадобилось — антирусским силам в Лондоне, Париже и Мадриде только усиления европейского влияния России не хватало. Поэтому Франция с Испанией, а также и США предпочли обойтись без России и вступили в прямые переговоры с Англией, пошедшей им навстречу.

К ТОМУ времени в возникающей самостоятельной истории США был создан крайне любопытный «русский» прецедент. Ещё в 1780 году Континентальный конгресс принял решение направить в Россию своего дипломатического представителя. На этот пост был назначен потомственный юрист из Массачусетса Фрэнсис Дейна (Дана) (1743–1811), член Континентального конгресса в 1777–1778 годах, а с 1780 года секретарь Джона Адамса — крупнейшего политика первоначальных США, в будущем — 2-го президента США. В 1780 году Адамс состоял дипломатическим представителем США во Франции Людовика XVI, союзного Америке.

По установившемуся дипломатическому протоколу перед направлением своего дипломатического представителя даже в страну, с которой уже имеются дипломатические отношения, положено предварительно запросить агреман, то есть соответствующее согласие на приём у правительства принимающего государства. «Отцы…» же «…основатели» США направили Дейну из Парижа в Петербург без запроса в ситуации, когда США не были признаны Россией. Нахальство удивительное, особенно с учётом того, что Дейне поручалось в Петербурге подписать конвенцию о присоединении США (вообще-то — воюющей державы!) к вооружённому нейтралитету и согласовать статьи предполагаемого договора о дружбе и торговле.