Русская Америка: слава и позор

Почему именно Испания, а не кто-либо из ее европейских соперников, смогла захватить в Америке столь обширные территории? Да исключительно потому, что у нее по счастливому стечению обстоятельств нашелся необходимый кадровый резерв. И еще какой! Плавания Колумба совпали с окончанием длившейся чуть ли не семьсот лет войны за вытеснение с Пиренейского полуострова мавров-мусульман. Полуостров полностью перешел под власть христианских королей — и осталась не у дел многотысячная вольница, которая за годы войны совершенно разучилась заниматься каким бы то ни было мирным трудом — да и не желала возвращаться к прежним полузабытым ремеслам. Страна была переполнена бродившими в поисках пропитания «безработными» вояками, увешанными оружием по самые уши. Специально для борьбы с этими «махновцами» была создана специальная стража, знаменитая Сайта Эрмандада. Тут как нельзя более кстати пронесся слух об открытиях Колумба. И вся эта орава радостно кинулась за море… У тогдашней Англии такого «кадрового резерва» не имелось, и ей пришлось ограничиться пиратскими набегами на конкурентов. Но чуть позже, после тех самых людоедских реформ Генриха VIII, о которых я уже писал, и в Англии образовалось множество «лишних людей», которых начали отправлять за моря. И появилась «империя, над которой никогда не заходит солнце».

Франция, опять-таки не располагавшая необходимым «человеческим резервом», не удержала ни Канаду, ни индийские владения. Как и Голландия. Поначалу голландцы резво кинулись в Северную Америку (Нью-Йорк, если кто запамятовал — бывший голландский Новый Амстердам), но, трезво прикинув, ограничились Юго-Восточной Азией — потому что на большее не хватало людей…

Вся история Русской Америки, об Аляске идет речь или о Калифорнии — это цепь непрерывных жалоб на отсутствие должного количества людей. Грустный парадокс истории в том, что людей как раз в России хватало — но их намертво привязывала к «месту постоянного проживания» господствовавшая в империи система. Даже «вольные»: как я уже писал, могли передвигаться в пределах страны лишь с выданными на короткий срок паспортами. А были еще и крепостные…

И потому не будет сногсшибательным открытием заявить: в первую очередь освоению Русской Америки помешала именно крепостническая система. Парадокс номер два: именно Петр I, первым задумавший проникновение русских в Америку, стал инициатором превращения существовавших к тому времени отношений меж помещиком и крестьянином в самое настоящее рабство. В Европе «купцы» помаленьку становились истинными хозяевами своих стран, а венценосцы — чистой декорацией. Но российское рабство в сочетании с введенной Петром «кабалой» практически для всех

сословий и послужило для Русской Америки разъедающим изнутри вирусом.

Не только рабство, но еще и российская система наследования. И в Англии, и в германских государствах, и во многих других странах действовал принцип «майората». В Англии, о дворянах ли шла речь, или о простых земледельцах, все после смерти владельца получал один наследник, как правило, старший сын. Ни поместья лордов, ни крестьянские наделы не дробились. Всем прочим сыновьям приходилось искать счастья на стороне — и значительная часть подобных несчастливцев отправлялась как раз в заморские владения британской короны.

В России испокон веков был в обиходе другой принцип: делить наследство на всех. С одной стороны, в этом была некая справедливость. С другой — это имело самые пагубные последствия для экономики. Петр I (одна из его немногих толковых идей, которые можно буквально по пальцам пересчитать) пытался указом 1714 г. ввести и в России единонаследие, но россиянам это новшество показалось жуткой несправедливостью, они уворачивались, как могли, ив 1736 г. этот указ официально отменила Анна Иоанновна. И началось! И дворяне, и крестьяне делили, делили, дробили, дробили… Пока не оставались буквально лоскутки. При Александре I дошло до того, что появились целые селения

неимущих дворян. При Екатерине со всех концов Европейской России летели панические донесения местных администраций, сводящиеся к одному: «…больше земледельцев в работу годных, нежели земли, удобной к деланию».

Князь Щербатов писал о своей губернии: «По причине великого числа народа, населяющего сию губернию, многие деревни так безземельны остаются, что ни с каким прилежанием не могут себе на пропитание хлеба достать и для того принуждены другими работами оный сыскивать».

Перенаселение в Европейской России было дикое: в 1719 г. — 5,9 жителя на квадратный километр, в 1858 г. — 29,1. И все эти люди обязаны были оставаться на прежнем месте, перебиваясь с хлеба на лебеду. А Русская Америка в лучшие свои годы насчитывала не более 800 человек русских…

Пытаясь найти хоть какой-то выход, князь Голицын в 1767 г. предписал своим управляющим отнимать земли у своих богатых крестьян и делить меж бедными — что проблему перенаселенности и нехватки пашен отнюдь не решило.