Русская фэнтези-2008

«Ты не веришь?» Ему показалось, что Бог гневается. Как можно не верить?! Он верит всей душой. Но эта жизнь там, в миру, среди людей не в меру самодовольных, это тяжелое испытание. Погруженный в разверзшуюся пучину, в древние времена народ страны Атлас совершил жертвенный подвиг и очистился пламенем и водой, возвысившись первым среди других народов, вознесся к Солнцу. А они даже не знают этого. Служат мессы своему выдуманному Богу и тут же, выйдя из церкви, его предают. На мгновение страстность, с которой он их обличал, взмутила его спокойствие, и свет внутри него померк, и голос Бога зазвучал далеко, едва слышно. Но он тут же опомнился. Из-за чего волноваться? Не из-за них же. Он снова зашептал Слова. И Бог вернулся. «Ты выше, — сказал он, — и преодолеть притяжение земного мира — твое испытание. Преодолеть все виды земной тоски ради любви небесной…»

Свет вспыхнул ослепительно ярко и залил все вокруг. И что-то появилось там, внутри яркого огня. Он терпеливо ждал, когда видение приблизится, и когда понял, что видит, дыхание перехватило от счастья. Бог явился ему. Он видел его, точнее Его глаза, символ их Братской веры, и не впервые Бог явил ему Свое лицо, полное жизни, низойдя до его скромных сил, воплотившись в человеческий образ, чтобы он, Филипп, мог хоть немного постигнуть Его суть! Как можно передать все то, что в них он снова прочитал? Земные глаза, в которых читалось неземное спокойствие, и благость, и любовь. А в этом спокойствии и любви, как в огромном озере, плавал весь мир. Он посылал ему испытания — и твердость Его глаз леденила душу, но Он скорбел всеми скорбями Филиппа — и все они были там, в глубине. Он знал, что будет, и знал, что будет именно так, и принимал это с величием, достойным Бога. И боль. Нечеловеческая боль накрыла Филиппа. И ушла, чтобы возникнуть снова, накатывая подобно прибою. Такой не вынести человеку. Как будто на Филиппа смотрели тысячи, десятки тысяч глаз, они вмещали всё и всех, и Филипп растворился в них, чтобы запечатлеть их в своей душе навеки.

Стук в потайную дверь отбросил его в мир, в который ему так не хотелось возвращаться. Это мог быть только брат-распорядитель, указывающий, что пора начинать Ритуал Очищения. Филипп усилием воли поднялся на ноги. Тело, что еще миг назад казалось невесомым, снова потяжелело, но также налилось новой мощью, как и случалось всегда после перевоплощения. Сейчас он не был человеком, и имя ему было не Филипп. Асассен перевел тяжелый взгляд на брата-распорядителя, появившегося из-за отошедшей в сторону дубовой панели. Черты лица Филиппа разительно переменились. Его мягкие, вяловатые линии обострились, подбородок выдвинулся, а нос казался почти орлиным, даже следы угрей, обезобразившие навсегда его кожу, были почти незаметны. А темные, блестящие и неподвижные глаза Асассена ничуть не напоминали водянистые глаза Филиппа. Спина распрямилась, и когда он направился из круга навстречу брату-распорядителю, его размашистая уверенная поступь никому бы не напомнила цаплеподобное перебирание ногами потомка имперской династии.

— Я готов, — сказал он чужим голосом, прежде чем скрыть свое новое лицо под маской в форме Солнца, и исчез вслед за визитером за дубовой панелью, скрывшей потайной ход.

Узкая винтовая лестница привычно вела вниз. К основанию замка, где обоих братьев поджидал тайный ход, ведущий под гору. И всегда, когда дубовая панель со скрежетом замыкалась за спиной и начинался спуск по узкой лесенке, у Филиппа возникало парадоксальное чувство, будто не вниз, под гору, он движется, а возносится вверх, к свету. Делая шаг вниз, он словно на крыльях взмывал вверх. «Не все в мире видится так, как деется, — вещал голос внутри него. — Тебе говорят: к благу ты направлен — а падаешь вниз. Тебе говорят: приносишь страдание — а устремляешь в небо полет души своей». Теперь Филипп слышал Слова постоянно, Голос то падал до ласкового шепота, то гремел, отдаваясь не только в голове, но и во всем теле. Так было все время. Пламя факела, несомого братом-распорядителем, металось между стен, созданных природой и лишь подправленных человеком, ибо вступили они в тайные пещеры, что вели вниз, внутрь горы под замком Талль.