Русская фэнтези-2009. Разбить зеркала

Соляной столб Каменев судорожно шарил глазами по обглоданному пространству, чтоб найти хоть какую-нибудь защиту, хоть что-нибудь.

–За что? – спросил он. Слова стали его единственной защитой.

–Незнание законов не освобождает от ответственности. Римское право, маленький апостол, – ответил человек тоном, которым уговаривают младенцев, и положил руку в перчатке на загривок Каменеву.

Некстати вдруг вспомнилась сказка, кажется, это мрачные братья Гримм отыскали ее в немецкой глубинке. Там молодой крестьянин никак не мог испугаться. Мама читала эту сказку им с братом в детстве. Перед сном. Сейчас, глядя на то, как ночной незнакомец сжимает и разжимает пальцы, проверяя, удобно ли в новых перчатках, Андрей чувствовал на своей спине прыжки рыбешек из сказки. А может, его просто била крупная дрожь.

–Вам меня не жалко? – пролепетал парень.

–Жалко, – ответил человек, не меняя тона. – Его тоже было жалко. И смешно было на Него смотреть. Как и на тебя. А вот Ему меня, похоже, совсем не жалко. Уже давно не жалко. Я делал свою работу и хотел, просто хотел покоя и безопасности. А получил проклятие из трех частей и издевательства. Справедливости нет. Вопрос «За что?» не в это ведомство. Ему никого не жалко и тебя в том числе. Он стоит сейчас у тебя за спиной и ничего не делает, чтобы помочь. Он называет это свободой выбора.

Человек сочувственно, даже с нежностью смотрел на парня сверху вниз и понемногу сжимал пальцы на его горле.

–Я не верю, и ты мне ничего не сможешь сделать. Я в тебя не верю, а сзади только дверь, – прошептал парализованный Каменев. Язык, вот и все, что шевелилось у него сейчас.

–Конечно, только дверь. Он всегда оставляет ее. Я видел это тысячу раз. Везде, где что-то происходит, есть дверь, ДВЕРЬ или дверца. А ты ожидал войско ангелов? – Его пальцы больно сдавили шею парня. Он смотрел в глаза Андрею и просто делал свою работу. Пальцы в перчатках оказались стальными клещами.

–Не сомн, конечно, но тоже кое-чего стоим, – сквозь дверь шагнули двое. Очень худой и бледный мужчина без лица, в сером балахоне и со сверкающей острой косой. И мокрая до нитки девица, на вид – пэтэушница, в ярко-красном плаще из дешевого лаке. Оба новых гостя чуть улыбались. – Мы вовремя.

–Точны, как обычно, – кивнул им, как старым знакомым, злодей.

–Ирка? – прохрипел почти придушенный Андрей.

Его хрип стал первым из цепочки звуков, привычных для любителей фильмов ужасов. Дальше, как по сигналу, начались взрывы и грохот. Как будто бездна ждала развязки и старалась не сильно хрустеть попкорном-остовом, а в конце сеанса дала себе вволю оторваться по полной программе.

КОНЕЦ ПУТИ

По стеклу барабанят капли. Серая сырая наволочка липнет к щеке и одуряющее пахнет стиральным порошком. Затекла и без того болевшая шея. Хочется потянуться и размять все тело. Но панцирная сетка кровати зазвенит от любого движения, а в ногах сидит и, кажется, дремлет Смерть. Будить его не хочется.

Можно открыть глаза и смотреть в открытую дверь. Там светится выгоревший экран телевизора. Хорошо слышно. В фойе уже работает телевизор: утренние новости – это святое! Наверняка головы почти всех, кто сидит в вестибюле, повернуты на сигнал голубого манка, словно кур позвали к кормушке.

–Здравствуйте, в эфире второго канала новости. В студии…

Местные ТВ-звезды, чей свет давно уже погас бы на канале чуть большего масштаба, серьезно улыбаясь, раздавали свежие информационные тянучки зрителям. Их «почти столичные» голоса слились в некий шум, схожий с гулом работающей стиральной машинки. Андрей почти не смотрит на экран.

«Словно вся жизнь – это непрерывное бултыхание грязного белья в грязной же воде…» – подумалось ему. В ответ с экрана прозвучало:

–О происшествиях. – Диктор делает паузу и добросовестно предает лицу чуть грустное выражение. – Сегодня утром, около пяти часов, произошел взрыв в прачечной «White». Здание полностью разрушено.

На экране идут кадры разрушенных стен. Острые осколки кирпичей топорщатся в камеру.

–Предположительно причиной взрыва могла стать неисправность бытового газопровода или короткое замыкание – зданию прачечной больше ста лет. К счастью, в момент взрыва в здании никого не оказалось.

Диктор позволяет себе интонацию дружеской иронии. Он, как местная звезда, претендует на анализ и оценку событий, а не просто на пересказ новостей.

–В эту ночь за несколько минут до инцидента сторож вышел на улицу. Это обстоятельство спасло ему жизнь. – Голос диктора снова становится серьезным. Теперь в объективе местный госпиталь. Оператор с камерой продвигается по типовому коридору среднестатистической муниципальной больницы, сворачивает в открытую дверь палаты. На белой казенной кровати неподвижно сидит молодой человек и смотрит в одну точку. Он укрыт серым одеялом, какое выдают спасательные службы. «Я похож на японскую нэцке», – отмечает про себя Андрей.

–Это наш, тот что в дежурной палате, – голос медсестры. Необычно слышать о себе в третьем лице, верно, маленький апостол?