Русская Калифорния. С Югом против Севера

— Там вменяемые люди, желающие добра Польше и народу польскому. Я всё-таки законный король, отправленный в Петербург подальше от войны, решением того самого комитета, во избежание захвата правящей фамилии неприятелем.

— Брат. Ты изрядно поднаторел в юридической казуистике, но скажи честно. Если бы не мой «пещерный ультиматум» с обещанием кровной мести знатным польским фамилиям, остался бы ты жив в плену почётном?

— Гм.

— Никаких гм. Оба знаем, что случилось бы — съел что-то не то Александр Николаевич и почил в бозе. Или бомбист какой выискался с кинжалом, бомбой и револьвером, которого охрана, разумеется, пристрелила бы, но после успеха террористического акта. И что тогда? А тогда твоя жёнушка, пардон, вдовушка, на секунду заметь — полноправная владычица того осколка Ржечи Посполитой, что управляется из «мятежной Варшавы» напрямую обращается к великим державам с просьбой ввести войска, спасти Польшу от зверств казаков.

— Костя! Ты неисправим! Всегда ищешь в людях дурное. Моя жена, она не ангел, конечно, но и не Мария Медичи! Думаешь, мне легко было согласиться на роль полумарионетки-полукороля, царствовать но не править, общаться со спесивыми магнатами и полусумасшедшими депутатами Сейма? Но я знал, что этот нужно тебе, нужно Отечеству…

— Саша, прости. Прости ради всего святого. Сам видишь — голова кругом, как дальше поступить, что предпринять?

— А поезжай-ка, брат, в Сибирь. Сидишь в Царском Селе безвылазно, скоро мхом порастёшь. А поездка поможет развеяться. К тому же значительные участки промчишь в вагоне, вспоминая, как двадцать с лишним лет тому назад вёл на восток Финляндский полк…

Так-так-так, а вот это уже крайне интересно, с чего вдруг брат разлюбезный гонит императора за четыре тысячи вёрст, в дебри таёжные. Пусть там и Университет и изрядный отрезок железной дороги, и телеграф и прочие блага цивилизации. Неужели Саша, настрадавшись с поляками «поехал крышей» и сам «захотел царствовать и всем владети»? И ведь не подкопаешься — вся Россия помнит, как торжественно царь-батюшка обещал делегации сибиряков, что в году одна тыща восемьсот шестьдесят шестом от Рождества Христова, привезёт цесаревича Александра Константиновича в «Сибирские Афины» — славный университетский город Томск для постижения наук.

А слово царское следует держать, сам же недавно в «Российской Газете» разъяснял «политику партии», напирая на то, что до европейских дрязг русским людям нет никакого дела, всё в империи прекрасно и замечательно.

Сибиряки заждались, — прям таки стахановскими темпами довели железную дорогу до Оби, мост пока строится, но артели ушли на запад, чётко удерживая направление, рассчитанное Генерального Штаба геодезистами. Интересно, как развиваться станет Томск получивший полноценную железнодорожную магистраль а не 80-километровый «аппендикс» до станции Тайга, что на Транссибе.

Наверняка споров Новосибирска, Красноярска и Иркутска моей реальности о праве называться столицей Сибири здесь не будет — Томск вне конкуренции. А безопасность в дороге обеспечить можно — запустим пять «царских» поездов, а самые опасные участки, где мосты деревянные и прочее, можно и пешим порядком или на лошадках преодолеть.

— Решено, Саша. Еду. Володьку оставлю в Питере, он же генерал-адмирал, пускай под надзором Литке покомандует, полезно. А тебя, брат прошу в Киеве ставку держать. И от Польши близко и кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Дьячкова там расквартирован. Мало ли что удумают австрияки или твои мятежные подданные. А так — бах и в капусту всех несогласных!

— Не переживай, 19 век на дворе, посредством телеграфа в курсе всех дел империи будешь.

— Точно: «Провода звенели, связуя империю с императором»…

— Новые стихи?

— Нет пока. Но обязательно напишу что-нибудь, озирая просторы российские в окошко вагонное…

Глава 21

Извёсткой белёный домик на втором, если считать на восток от моста через Волгу-матушку полустанке не мог вместить гостей. Да каких гостей! Сам государь император Константин Николаевич велел остановить «царский поезд», дабы угостить лучших из подданных легендарным царским же блюдом — калифорнийским шашлыком. Прочие поезда, числом три ушли на восток, в них (порознь, для сбережения) ехали государыня императрица Александра Иосифовна с великими княжнами, цесаревич Александр Константинович и великий князь Николай Константинович.

О путешествии семейства Романовых в Сибирь европейские газеты давали материалы на первых полосах, наравне со сводками с театра военных действий.

Как я и предполагал, сам факт такой поездки мгновенно посчитали за нежелание Российской империи вступать в войну, отчего невероятно возрадовался Франц-Иосиф и загрустил Наполеон.