Русская литература XIX века. 1801-1850: учебное пособие

Мог ли Карамзин надеяться, что его мечта о сближении литературного и разговорного языков осуществится так скоро и с таким блеском и изяществом?! Пушкин в письме А.А. Бестужеву, высказав ряд замечаний по поводу комедии «Горе от ума», утверждал: «О стихах я не говорю: половина – должны войти в пословицу. Покажи это Грибоедову. Может быть, я в ином ошибался. Слушая его комедию, я не критиковал, а наслаждался».

Пушкин оказался прав. По сию пору комедия даёт образцы художественной, эстетически совершенной речи, сочетая иронию с лёгкостью и оригинальностью языковых конструкций.

Судьба Грибоедова сложилась трагически. Блестящая дипломатическая карьера обернулась ссылкой. Вернувшись в 1816 г. из армии, он не вступил в «Арзамас», где собирались лучшие литературные силы России. А склонялся, как это ни странно, к Шишкову и его единомышленникам. И в дальнейшем он предпочитал находиться на определённой дистанции от Жуковского, Батюшкова, Вяземского, любомудров. Возможно, потому что литература не была для него единственным и всеохватывающим делом жизни. Природа щедро наделила его различными дарованиями: он был прекрасным пианистом и сам сочинял музыку. Ещё во второй половине XX в. его вальсы можно было слышать по радио. В середине 1820-х г. Грибоедов обратился к своему лучшему другу С.Н. Бегичеву с просьбой прислать новую книгу о дифференциальном исчислении. Ф.В. Булгарину он советовал заглядывать «особенно в журналы по части физических наук…». Иногда его посещали тяжёлые сомнения в своем литературном таланте: «Ну вот, почти три месяца я провел в Тавризе, а результат нуль. Ничего не написал. Умею ли писать? Право, для меня всё ещё загадка. Что у меня с избытком найдется, что сказать, за это ручаюсь; отчего же я нем? Нем как гроб!!» – делился он с тем же Бегичевым. Особенно страдает Грибоедов от творческого бесплодия незадолго до гибели. В 1828 г. вместо комедии или какого-нибудь другого литературного произведения он пишет обстоятельную «Записку об учреждении Российской Закавказской компании», обнаруживая еще одно из своих многочисленных дарований – экономиста-хозяйственника.

Страницы романа Ю.Н. Тынянова «Смерть Вазир-Мухта-ра», рисующие жизнь и безвременную гибель одного из самых ярких и многогранных русских талантов первой трети XIX в., восстанавливают в памяти историю личности, впервые прославленной в замечательной статье И.А. Гончарова «Мильон терзаний».

А с «Горем от ума» русская литература еще долго не хотела расставаться, еще долго появлялись переделки и продолжения этой комедии: «Утро после бала у Фамусова» (1844), «Возврат Чацкого в Москву» (1865) Е.П. Растопчиной, «Горе от ума через 50 лет после Грибоедова» (1883) В. Куницкого, «Мильон терзаний» (1895) П.И. Вейнберга и другие.

Литература

А.С. Грибоедов. Лицо и Гений. М., 1997.

Пик санов Н.К.

Творческая история «Горя от ума». М., 1971.

Фомичев С.А. Комедия Грибоедова «Горе от ума» //Комментарий. М., 1982.

Цимбаева Е.Н. Грибоедов (ЖЗЛ). М., 2003.

Историко-литературный обзор (1826–1850)

Новый царь Николай I продолжил политику предшественника. Только был он более жёстким, если не сказать жестоким, и последовательным в своем преследовании вольнодумства.

Вступив на престол, он тут же принял меры, долженствующие, по его убеждению, предотвратить возможное повторение чего-нибудь подобного декабристскому выступлению. Несколько месяцев длился судебный процесс над участниками восстания, закончившийся беспримерными по жестокости приговорами – казнями, многолетними каторгами и ссылками. Тут же были разогнаны кружки любомудров и братьев Критских. Для наблюдения за «порядком» было специально учреждено «III отделение собственной Его Величества канцелярии» во главе с генералом А.Х. Бенкендорфом, проповедовавшим редкую по цинизму мысль: «Прошедшее России удивительно, настоящее её более чем великолепно; что же касается будущего, оно выше всего, что только может себе представить самое пылкое воображение».

Николай I не любил чиновников, считая их ворами и взяточниками. Его любимицей была армия. В ней он видел опору дорогим его сердцу самодержавию и крепостничеству. С подозрительностью относился царь к разным искусствам, к литературе в первую очередь. Уже в 1826 г. вступил в действие новый цензурный устав, прозванный современниками «чугунным». Как выразился один из них, если бы все требования этого устава соблюдались, то запрещать следовало даже «Отче наш». Анекдоты, порожденные этим уставом, бесконечные насмешки вынудили третье отделение отказаться от его крайностей. Новый устав 1828 г. был несколько смягчён, не уступив в главном ни пяди – «священные коровы» самодержавия и крепостничества остались неприкосновенными.